Unknown - i 08a62796da9cdffd

Он смотрел на ковер перед собой. Он не ответил на ее вопрос, но сидел там, как будто исчез в

другом мире. Она отложила полотенце в сторону и обняла его за талию, запечатлев нежный

поцелуй возле раны.

– Ты в порядке? – спросила она. – Больно?

Он снял ее руки со своей талии и встал.

– Я думаю, у меня есть то, в чем ты можешь сегодня поспать, – сказал он и вышел из комнаты.

Спать? Она не думала об этом. Где бы она спала? В его комнате. На его ложе с ним. Одни? В

темноте. Будет ли он спать голым, как она нашла его утром под древними деревьями? Будет ли

она возражать, если он так поступит? Когда он вернулся спустя несколько минут, она сидела на

коврике с холодными пальцами на своих пылающих щеках.

– Она будет слишком большой и отчасти старой, но чистой, – сказал он, протягивая ей одну из

своих рубашек.

– Спасибо, – сказала она спокойно, принимая рубашку и глядя на него с тысячей вопросов

проносящихся в голове.

– Иди спать, – сказал он. – У меня есть некоторые вещи, которые мне нужно сделать, прежде

чем я вернусь.

– В твою кровать? – спросила она, непривычно писклявым голосом.

– У меня есть только одна кровать, – сказал он, а затем, казалось, поняв, что их культуры снова

столкнулись, – Для нас неприемлемо делить кровать?

Ее лицо пылало, и ее сердце билось, но так или иначе она смогла сказать.

– Нет, все нормально.

Он улыбнулся, выглядя успокоенным.

– Спокойной ночи, Марали.

Она поняла, что он ее отпускал.

– Спокойной ночи, – угрюмо ответила она и поднялась на ноги, чтобы найти кровать, которую

она разделит с ним.

Он смотрел, как она прошла мимо него и схватил ее за руку.

– Что-то не так? Ты кажешься расстроенной.

Она посмотрела на него; его лицо было едва видно в темной комнате. Прядь волос, которая

закрывала глаз, казалась более белой, чем обычно, в резком контрасте с мраком. Она смотрела

на нее, напоминающую сияющий полумесяц, а затем перевела взгляд на его золотистые глаза.

– Я в порядке.

– Ты хочешь, чтобы я полизал другую грудь тебе?

Глаза Марали расширились, и вся кровь в ее теле, казалось, сразу бросилась к ее лицу.

– Н-нет, – она отрицала, хотя грудь начала ныть от желания его теплых, влажных ласк.

– Я опять сказал что-то не то? – спросил он. – Ты кажешься смущеной.

– Я не смущена. Почему я смущена? – ее беззаботный смех звучал полностью неубедительно.

Если он заметил, то ничего не сказал.

Она вытащила свою руку, освободившись от его легкой хватки и продолжив двигаться в

направлении спальни. Марали открыла дверь спальни и нагнулась, чтобы войти в комнату с

низким потолком. Часть ее хотела, чтобы он последовал за ней и «полизал другую грудь», как

он выразился, но он этого не сделал. Она оставила дверь приоткрытой, так, чтобы небольшое

количество света в доме могло проникнуть в абсолютную темноту комнаты, и она могла

переодеться. Она сняла свою одежду, аккуратно сложив ее и положив в угол. Она часто

оборачивалась через плечо, чтобы увидеть, если Нэш стал бы подсматривать за ней. Он так и не

появился.

Она одела его рубашку через голову и зарылась в его мягкой постели. Его аромат поглотил ее.

Он остался на постельном белье и рубашке. Каждое тихий звук держал ее в напряжении. Она

продолжала ожидать, что Нэш заберется в кровать с ней, но если бы не случайный скрип стула

за его столом, она бы подумала, что она одна в доме. Было далеко за полночь, когда сон,

наконец, сморил ее.

Глава 8

Нэш смотрел, как Марали исчезла в его комнате, желая следовать за ней. Он слышал, как она

раздевается и спрашивал себя, почему мысль о ней обнаженной заставляла его сердце яростно

стучать и его человеческий член снова становиться твердым. Нагота была естественным

состоянием тела. Он видел каждую женщину своей стае в обнаженном человеческом виде

десятки раз. Мысль о Марали без одежды была совершенно иной. Возможно, это было потому,

что для нее будет неестественно предстать перед ним без одежды. Несмотря на ее физический

интерес к нему он знал, что она была неопытна. Он был так же неопытен в человеческих

выражениях физической близости. Она, казалось, возбудилась от очистки ее раны и груди, и все

же она не достаточно думала о нем, чтобы очистить его рану должным образом. Она

использовала мокрое полотенце, как будто его вкус был неприятным. Он использовал целебные

свойства своей слюны на ее ране. Почему она не сделала то же самое для него? Он не понимал