Unknown - i 08a62796da9cdffd

в хижину и нашел свою одежду на крыльце. Приняв свою человеческую форму, он спокойно

оделся и вернулся в свой дом. Его сердце панически глухо застучало, когда он обнаружил

пустой ковер возле огня. Остальная часть дома была темной, но из кухни шло мерцание. Он

сделал шаг в этом направлении.

– Это ты, Нэш? – окликнула его Марали и выглянула из кухни.

Он не понял, почему облегчение заполнило его грудь, когда он увидел ее. Он улыбнулся и

подошел к ней в несколько широких шагов. Она ахнула от удивления, когда он притянул ее к

себе и набросился на ее рот голодным поцелуем. Борьба всегда активировала его

инстинктивную потребность в спаривании. Он вряд ли будет безопасной компанией для

невинной молодой девушки этим вечером. Любой кто всегда пахнет готовой к спариванию.

Марали не отвергла его ухаживания. Она погрузила пальцы в его волосы и притянула его ближе,

постанывая от наслаждения. Он оторвал от нее губы и посмотрел на нее сверху вниз. Он

никогда не спаривался в своей человеческой форме, и не был уверен, как действовать дальше.

Он знал, что будет делать Волк в такой ситуации.

Он прислонил ее к круглому кухонному столу. Она никак не могла отвести взгляд от его глаз. Ее

были широкими и серебряными в тусклом свете кухонных свечей. Он знал, что должно быть

показался ей диким, но вместо того чтобы смотреть со страхом, ее, казалось, интриговало его

доминирующей поведение. Он повернул ее и нагнул над столом, прижимая ее лицо и тело к

твердому дереву одной большой рукой. Он упал на колени позади и прижался лицом между ее

ног, вдыхая пьянящий аромат ее женской плоти. Святые небеса, ее запах разбудил его похоть.

– Нэш? – пискнула она.

Его пальцы впились в бедра, и он держал ее, все еще прижимаясь к ней через ткань ее брюк.

Она вздрогнула, но не попыталась остановить его вторжение. Он надеялся, что это не потому,

что она боялась его. Он мог честно сказать, что он никогда не хотел ничего больше в своей

жизни. Когда его возбуждение усилилось, ему стало известно о его человеческой мужской части

удлинившейся, расширившейся и сильно выросшей от желания. Он коснулся себя дрожащей

рукой и сразу попятился от нее. Эта штука была огромной и твердой. Независимо от того,

насколько он хотел войти в нее, он не мог засунуть эту штуку в ее тело. Это разорвало бы ее на

части.

– Я… я прошу прощения, – выдохнул он, отступая из кухни. Он бросился в свою комнату и

закрыл дверь, прислонившись к ней и тяжело дыша в темноте. Он сомневался, что когда-либо

будет в состоянии снова видеть ее.

Глава 7

Марали оттолкнулась от стола. Пульсирующая, болезненная влажность между бедер смутила ее.

Нэш смутил ее. Ее собственное поведение смущало ее еще больше. Она посмотрела на дверь, за

которой он исчез. Что именно он делал с ней? И что еще более важно, почему он остановился?

Каждое нервное окончание в ее теле покалывало с необычным осознанием.

Когда ее разочарование возросло, ее гнев усилился. Как он смеет допускать такие вольности с

ее телом без спроса! Он должен знать, как ее это расстроит. Поэтому он прячется от нее. Что ж,

она не собиралась позволить ему так легко сорваться с крючка. Мужчина не может просто

прижаться носом к интимной зоне женщины таким образом. Правильно? Она не очень хорошо

разбиралась в таких вещах, так что не была уверена, что происходит между мужчиной и

женщиной, но, безусловно, это не было приемлемым. Они едва знали друг друга. Он

воспользовался ей. И что еще хуже, она позволила это.

Марали взяла пылающий огарок свечи и прошла через дом, ее глаза опасно сузились, свободная

рука сжалась в праведный кулак. Она остановилась у двери спальни, и неистово постучала по

ней.

– Я знаю, что ты там, – она позвала его, повысив от гнева голос. – Ты думал, что ты делаешь?

Он не ответил ей. Она снова постучала в дверь, а затем прижала ухо к ней, прислушиваясь. Она

могла слышать его прерывистое дыхание.

– Что ты там делаешь?

– Н-ничего, – ответил он, задыхаясь. Повисла долгая пауза, во время которой, ни один из них не

издал ни звука.

– Уходи! – наконец потребовал он.

– Я не уйду, пока ты не извинишься.

– Я уже извинился.

– Это не было настоящим извинением.

Дверь распахнулась, и он сердито посмотрел на нее, его глаза светились золотом в свете свечей.

– Я извиняюсь, – рявкнул он, а затем хлопнул дверью перед ее лицом.