Татьяна Караманова - d99a40b8122c4ca1dc2fa37b6f1d0691

не может быть реальным. Это всё игра. Но где Стоунхарту удалось найти таких исполнителей в

лице Розы и Чарльза?

- Знаете, дорогая, - говорит Роза, когда мы начинаем есть. - Я так хотела вас увидеть. На этот раз

мы так просто вас не отпустим.

Она сверлит Стоунхарта своим взглядом. Уверена, она знает, кто на самом деле виноват.

Но к чему это притворство? Почему она просто не может сказать, что думает на самом деле?

Почему она не помогла мне?

Похоже у Стоунхарта есть что-то на неё. Он мастер манипуляций. Её непоколебимая верность

ему должна основываться на чем-то, о чем я не знаю.

Стоунхарт улыбается, поднося вино к губам.

- У тебя есть надежный союзник в лице Розы, - говорит он мне. - Знаешь, она угрожала мне

уволиться, если не увидит тебя сегодня на Рождественском ужине.

Я чуть не подавилась. Рождество?

Я ощущаю, как все глаза устремлены на меня, когда я кашляю. Я делаю глоток и смотрю на

Розу.

- Правда?

Она отмахивается рукой и заливается краской.

- Пустяки.

- О, нет, - говорит Стоунхарт. - Это не пустяки. Роза ворвалась в мой кабинет, когда я проводил

видео конференцию, и топнула ногой. Она сказала, либо она увидит тебя сегодня, либо это

последний раз, когда я вижу её.

Он поднимает свой бокал, слегка взбалтывает и подносит к губам.

- Она безжалостный переговорщик. У меня не было шансов.

Я непонимающе смотрю то на Стоунхарта, то на Розу. Что лежит в основе их отношений.

Стоунхарт явно не просто работодатель. Здесь должно быть что-то больше.

Чарльз улыбается и снова берет руку Розы. Если на то пошло, то при чем тут вообще он?

Закончив с закусками, Чарльз встает и приносит самую большую индейку, которую я когда-

либо видела. Она золотисто-коричневого цвета с начинкой из красной клюквы.

Чарльз смотрит на нее с гордостью. Он совершает серию быстрых движений рукой, после чего

Стоунхарт переводит мне:

- Он сказал, что приготовил её специально для тебя.

Я ошеломленно моргаю. Крошечная надежда растет внутри меня.

Чарльз приготовил индейку для меня. Роза пригрозила уволиться из-за меня.

Может быть всё не так уж и плохо, как кажется.

***

Ужин продолжается. Роза со Стоунхартом болтают, как старые друзья, тогда как Чарльз

добавляет жестами свои комментарии, которые Стоунхарт переводит мне.

Я же стараюсь оставаться в стороне. Мне нечего сказать Стоунхарту, по крайней мере ни на

людях.

И всё же через какое-то время я втягиваюсь в разговор. Вино оказывает свое влияние на меня.

Мои сомнения постепенно сменяются любопытным волнением, ведь я так давно не находилась

среди людей.

Интересно, как и зачем Стоунхарт выучил язык жестов? Неужели только ради Чарльза?

Решаю спросить его.

Он моргает, когда слышит мой вопрос.

- Моя мама потеряла слух, когда мне было десять, - говорит он.

С пол секунды он удивленно смотрит, что рассказал мне. Затем его глаза темнеют. Он

осматривает меня с ног до головы, как будто впервые видит. Страх ползет по моему

позвоночнику. Быть может он вспомнил, кто я на самом деле.

Роза приходит мне на помощь.

- Итак, Лилли, - спрашивает она беззаботно. - Ты думала над тем, чем собираешься заниматься в

поездке?

- Поездке? - спрашиваю я. - Какой поездке?

- Упс, - Роза закрывает рот рукой.

Но её глаза светятся, она не чувствует себя виноватой.

Стоунхарт откашливается.

- Поездка, - подчеркивает он. - О которой Лилли не должна была знать до завтрашнего утра.

- Кажется я выдала секрет, - Роза улыбается ему, делая глоток вина.

- Так и есть, - соглашается Стоунхарт.

Я не слышу неудовольствия или раздражения в его голосе.

- Что за поездка? - снова спрашиваю я, обращаясь к Стоунхарту.

- Это должен был быть твой рождественский сюрприз, - говорит он.

- О, не обижайся, Джереми, - отчивает его Роза.

Я удивленно смотрю на нее. Она только что сделала выговор Стоунхарту? Но, кроме всего

прочего, она назвала его по имени? Невероятно.

Кажется, Стоунхарт также удивлен, как и я. Но он не подает виду и улыбается.

- Ты права, Роза, - говорит он. - Как всегда права. Что бы я без тебя делал, не знаю.

Она гордо садится на своем стуле, как курица-наседка.

Стоунхарт берет мою руку. Дыхание перехватывает - это первый раз, когда он прикоснулся ко

мне после молитвы. Скорее всего, эта реакция исходит от тех ночей, проведенных в темноте.

- Завтра, - говорит он мягко, смотря мне в глаза. - У меня запланирована деловая поездка в