Л.И.Шинкарев - Леонид Шинкарев. Я это все почти забыл

ганские, индийские, японские боевые отряды, способные в своих странах

раздуть «пожар мировой революции». Это удалось только в кочевой Монго-

лии. Приготовления и локальные войны на разных континентах, которые

вел Советский Союз, для российского народа не были священными. Высо-

чайшее чувство любви и самопожертвования всех охватило только при

нападении гитлеровской Германии; у меня хранятся письма отца с фронта, и

я знаю, о чем пишу.

А советских танкистов в Чехословакии в 1968 году что могло вдохно-

вить, возвысить их души до состояния, которое в Отечественную войну при-

ходило к людям само, не дожидаясь приказов, политбесед, трибуналов? Что

надо «положить конец нарастанию кризиса в братской cтране»? Отвести в

ней «угрозу социалистическим завоеваниям»? Сместить неугодных Кремлю

Дубчека, Смрковского, Кригеля? Опередить чужие армии и вторгнуться в Че-

хословакию?

И свою жизнь отдать за это?

Я помню, как прилетел в Мозамбик важный партийный функционер. На

собрании в посольстве он с гордостью говорил о том, что никогда еще в сво-

ей истории Россия не закреплялась так далеко от Кремля – на южных рубе-

жах Африки. Мы добрались сюда, продолжал он, с военной техникой, воен-

ными советниками, гражданскими специалистами, и не намерены отступать.

Мы пришли навсегда. «Отныне здесь южный форпост нашей Родины!» Его

так распирал патриотизм, что не оставлял времени подумать, зачем русско-

му мужику и его семье «форпост» на бедном чужом материке.

Никто не вправе упрекнуть безответных солдат, выполнявших приказ

командования. Они не ожидали, что чехословацкая армия не будет им ни в

чем препятствовать, станет наблюдать за ними из казарм, и войска НАТО

останутся на своих местах, не двигаясь, не собираясь с ними соперничать. И

полумиллионная армия пяти стран с танками, артиллерией, авиацией, со

всей своей боевой мощью, вторгшись в маленькую страну посреди Европы, к

изумлению чехов и словаков и к полной растерянности российских солдат и

офицеров, не имела представления, что в оккупированной стране делать

дальше. Когда первое оцепенение прошло, их никто не боялся. Вспомним:

люди смеялись над ними.

Такого психического надлома российская армия еще не знала.

С ним придется воевать в Афганистане и в Чечне, а там не чешский

менталитет; войны нам принесут тысячи цинковых гробов и массу солдат,

молодой цвет нации, покалеченный физически и психически.

В феврале 2003 года я прилетел в заснеженный Улан-Батор. С монголь-

скими приятелями Доржи и Очиром мы ехали в машине от аэропорта Буян-

Ухаа по обледенелой дороге в город. Справа от дороги по белой степи брел

караван верблюдов; на первом восседал монгол в традиционном халате

(дэли) и в рыжей лисьей шапке с козырьком, опущенным на глаза. Покачи-

ваясь, он что-то кричал в мобильный телефон и громко смеялся. Может

быть, говорил с Парижем, Лондоном, Прагой – монгольские дети учатся в Ев-

ропе везде. Колокольчики на мохнатых шеях издавали однотонные печаль-

ные звуки; какое-то время они проникали сквозь стекла и слегка заглушали

радиоприемник. Но скоро мы обогнали караван. В машине шел неторопли-

вый разговор, мы не вслушивались в проходящие фоном приглушенные ра-

диоголоса. Вдруг слух уловил знакомое сочетания звуков, мгновение спустя

оно повторилось, отчетливо складываясь в имя, такое неожиданное в мон-

гольской степи. Сидя рядом с водителем, я потянулся к черной панели и кру-

танул рукоятку усилителя звука.

«…В субботу 15 февраля в возрасте 82 лет от эмболии легких в Праге умер

Иржи Ганзелка, знаменитый чешский путешественник, писатель, кинодокумента-

лист. С Мирославом Зикмундом он объехал весь мир. Они написали книги, которыми

зачитывались целые поколения. Их киноархив до сих пор представляет огромную

научную и художественную ценность…»

Разговор в машине смолк.

«…В 1968 году Ганзелка и Зикмунд выступили против вторжения войск стран

Варшавского договора в Чехословакию. На этом их путешествия закончились. У них

отобрали заграничные паспорта. Следующие двадцать лет Ганзелка работал са-

довником, Зикмунд перебивался случайными заработками. Только после бархатной

революции 1989 года их книги вернулись на полки библиотек. Но путешествия по Со-

ветскому Союзу Ганзелке и Зикмунду уже не завершить. И никогда не написать кни-