Корректор - o 45e7a30df5c73bf9

— И куда вы пойдёте? — подозрительно сощурилась служба безопасности.

— В полицию, разумеется.

— Обязательно пойдёте. Вызовем сюда кого надо. Доказательства надо собрать. Факты.

Понимаете?

— Более чем, — глухо сказала я. — Но что мне делать?

— Тяните время, поиграйте с клиентом. Я скоро обязательно приглашу вас к себе. Идите, работайте, Юлия, — сухо попрощался и добавил вслед:

— Да не волнуйтесь вы так...

Как же, успокоил... Я пошла к себе на этаж. Меня ждала работа, но не покидало

ощущение, что во всём разговоре было что-то не так. Может, письма зря отдала? Как

назло, вспомнились слова Алана. Те, в субботу, когда предупредил, что служба

безопасности — заведомо провальный вариант.

Почти на автомате перевела внушительную сумму денег от Кассия куда-то в Сибирь и

задумалась. А если он помочь хотел? Но какой ценой... Представить только... Отдать

своего ребёнка... Вспомнила Вадьку с Эрикой и утёрла слезу. Ведь возьмёт своё, а меня

выбросит. В лучшем случае с материальным обеспечением.

Потом пришла клиентка с кипой документов, которые собрала для получения кредита.

Долго возмущалась, что повысились проценты за обслуживание, что работаем мы очень

медленно. Пыталась угрожать, что дойдёт до начальства. Стоило усилий её успокоить, объяснить, что банк и так старается делать всё, что может, для более гибкого подхода к

каждому обращению. Скучным ровным голосом. На автомате приняла документы. Не

терпелось от неё отделаться, чтобы вновь погрузиться в размышления.

Как бы узнать, кто шлёт эти письма. От кого бандиты. Ведь ничего конкретного выяснить

не удалось до сих пор. Ясно, что происки Миронова, но он же хитрый лысый. Никаких

зацепок-то нет.

Вальс когтистых кошек у меня внутри набирал темп и обороты. Чувствую, если будет так

продолжаться дальше, то превращусь в загнанного зверька, развернусь в самый

критический момент и брошусь на своих обидчиков. Только знать бы, на кого и где

настоящая угроза.

Лёгкий стук в дверь, и на пороге появился курьер. Короткий взгляд на часы. Ничего себе!

Время пролетело. Уже почти обед.

— Вам посылка с почты.

— Посылка... Какая посылка?

Смотрю — в руках у него небольшая коробка. Как из-под детской обуви в подарочной

упаковке с нарисованным синим бантом. Ёжусь, потому что понимаю: это от тех... С

угрозами.

— Не могу знать. Нет никаких опознавательных знаков. Кроме клише адресата, — он

протянул мне лист. — Распишитесь, пожалуйста.

Ставлю подпись, и он уходит разносить почту дальше. Я сижу и смотрю на коробку, но

вдруг резко вздрагиваю от дикого требовательного звука. Похоже, в коробке лежит...

Телефон? Вскрываю обёрточную бумагу — и правда, картон из-под обуви. Смотрю,

внутри дешёвая сотка. Поднимаю её и включаю, едва приблизив к уху.

— Ты должна сделать то, что от тебя ждут, — слышу механически исправленный голос

какого-то человека. — Поставить подпись и сделать всё, чтобы бумаги одобрили. Крайний

срок — завтра.

— Не собираюсь этого делать, — тихо отвечаю и слышу смех, похожий на скрип.

— Мы поможем тебе со стимулом. Янка и Эрика — эти имена о чём-то тебе говорят?

— Что-о? — я начинаю терять связь с реальностью и тут же слышу в трубке голос моей

сестры.

— Юлёк, ничего не подписывай, не переживай за нас, — вдруг какой-то стук, ругань Янки

и снова этот жуткий голос. — Пойдёшь в полицию или ещё раз в службу безопасности —

кого-нибудь из родственников не досчитаешься. Без новых предупреждений. Связь с нами

— только через этот аппарат. Усекла?

Сижу, молчу и понимаю, что наступила точка невозврата. По-настоящему. Слышу гудки

отбоя. Наступает тишина — и ступор. А родные-то при чём? Откуда они знают про службу

безопасности? Где вообще я и как здесь оказалась? На этом жутком месте для работы с

вип-клиентами.

Не заметила, как вломилась в кабинет Усачёва.

— На обед пойдёшь?

— Не хочу, — ответила ей безжизненным голосом.

— На тебе лица нет, — зашла она, плавно покачивая бёдрами в своей любимой чёрной

юбке, и подняла букет цветов, уже начинающий увядать. — Что, так цветы не понравились

или эскорт утренний?

—Отстань, Свет. Настроения нет.

Усачёва быстро бросила букет на стол.

— Вставай, живо! Пойдём сегодня в кафешку за углом. Тебе надо проветриться, — и

направилась ко мне, чтобы стащить моё бренное тело с кресла.

Я вздохнула, не дожидаясь её крепких объятий. Может, свежий воздух проветрит мои