Unknown - i_edd121bab8ce385e

Великий Принц не привык, чтобы обсуждали его решения.

Все поклонились, когда Аделард направился к выходу из зала. И только Флоренс возмущенно смотрела ему в гордо выпрямленную спину, изнывая от бессилия что-либо изменить.

– Что значит «чистят кровь»? – вспомнила вдруг девушка вторую часть фразы, пробудившей её от обычного равнодушия.

Она, безуспешно пытаясь скрыть панику в зеленых глазах, повернулась к Бакалавру Средней Степени.

– Помрут многие, погибнут, – просто ответил на её вопрос Бартомиу. – А на их место придут другие. И обновится Поднебесье. Новая кровь появится.

«Многие погибнут», – вспоминала девушка слова Бартомиу, глядя как кружатся в воздухе редкие снежинки, пронзаемые лучами солнечного света, словно золотыми стрелами.

Утро было великолепным. Мягкий, ласковый свет струился с неба сквозь истончившуюся облачную ткань молочной белизны. Снег таял, окруженный рассеянным теплом. Повсюду чувствовалось наступление весны.

Флоренс смотрела, как срывались крупные прозрачные капли с ледяных сосулек, коими был увешан край еще заснеженной крыши их низенького домишки.

Совсем рядом слышалось щебетание птиц, веселое и звонкое.

Девушка вспомнила, как вчера спрашивала у Геммы:

– Неужели она придет? Неужели она на самом деле придет? Весна?

– Ты ждешь её? – спрашивала её в ответ волшебница.

– Всем сердцем, – отвечала Флоренс, глядя в смеющиеся серые глаза Геммы.

– Тогда она придет.

– Когда-то моя страдающая душа была бесценна, – раздался рядом голос выплывшего из небытия Фредерика.

Флоренс посмотрела на него.

– Сегодня бесценна твоя любящая душа. Бесценна настолько, что мы все идем сражаться, чтобы защитить её. Но когда-то, когда-то давно, моя душа тоже была бесценна. И я вставал на Чашу, чтобы подарить её миру. И мир принимал мой дар.

Фредерик смотрел прямо перед собой. Его взгляд принадлежал сейчас верхушкам сосен, которые подпирали облака, наполненные солнечным светом, словно тот был жидким, как вода, и облака провисали под его тяжестью.

– Пришло время платить по счетам, – произнес он. – Платить за свои ошибки.

– Что? – воскликнула Фло своим обыкновенным не верящим ни чему тоном. – Ну уж нет, увольте! Я слишком много ошибалась, – безапелляционно заявила она. Девушка тоже любовалась сейчас взмывающими к небесам королевскими соснами. – Я предпочту прощать ошибки другим, чем платить за свои. Так ведь можно и не расплатиться.

Фредерик повернулся к ней. На бледном изящном лице призрака появилась улыбка.

– О чем вы тут шепчетесь? – спросила их вышедшая из дома Гемма.

– О расплате, – ответил сестре призрак.

Волшебница повела бровью.

– Не рано? – она улыбалась. Улыбалась так безмятежно, словно не должна была сейчас идти в бой.

– В самый раз, – ответил ей Ансельм, вставая между Геммой и Флоренс и обнимая их за плечи.

– В самый раз, – эхом повторила его слова Фло, став вдруг задумчивой.

Им оставалось открыть дверь в свой дом, и они очутились бы на одной из границ, где должно было произойти сражение. Все двери всех домов Поднебесья вели сегодня в это место.

Но в этот момент в лесу среди деревьев появилась… Аделаида.

Призрак, теперь Флоренс знала это, медленно и величаво приближался к четверке друзей.

Остановившись перед ними, женщина обвела ласковым взглядом всех четверых. Её большие темно-карие глаза смотрели с материнской любовью.

– Ваше Величество, – каждый склонился в почтительном приветствии.

Когда Флоренс подняла голову, то увидела, что королева-мать смотрела именно на неё.

– Я жду тебя, дитя моё, – произнесла Аделаида и, приблизившись, поцеловала Флоренс в лоб. – Следуй Закону в своем сердце, он спасет тебя от погибели.

От этих слов у всех мурашки побежали по спине.

– Я жду вас всех, дети мои, – добавила Аделаида.

Затем она по очереди поцеловала в лоб Гемму, Ансельма и Фредерика. Гордый призрак вслед за сестрой и нетронутым покорно подставил лоб.

– А теперь идите в дом, чтобы попрощаться с ним, – продолжала королева. – Потому что вы вернетесь не все.

Четверо переглянулись. И в глазах каждого, как и в лице Ансельма, помимо возникшего сомнения, читалась решимость отдать свою жизнь ради спасения другого.

Флоренс посмотрела на волшебницу, думая об одном: что бы ни случилось, она будет рядом с Геммой, чтобы защитить её. Гемма должна вернуться живой и невредимой. Что бы ни случилось.

Когда они вновь обернулись на королеву, той уже не было.