Gradinarov - Synovya

– А у кого он сладок? – спросил Константин Александрович. – У Кухтерина или Голованова, у Фуксмана или у Второва? Везде надо руки прикладывать да ум напрягать. Самотёком ничего не пойдёт. Вероятней всего мы партнёрами не станем, а друзьями будем, а может, и породичаемся, – засмеялся он. – Вдруг лет через пять – десять ваш Александр придёт к Шарлотте-младшей и предложит руку и сердце.

– За десять лет столько воды утечёт. Жизнь пошла быстрее. Нередко я не знаю, что завтра будет, не говоря уж через год. Пусть дальше дети решают сами. Они грамотнее нас, любовь чувствуют по-другому. Найдут своё счастье, слава Богу!

Теперь на каникулы Александр и Киприян приезжали в Потаповское, кололи дрова, носили бабушке воду, подсыпали завалинки, красили крышу, ловили рыбу и купались до появления комаров. Затем садились на попутный пароход и уезжали в Енисейск, где отдыхали до начала учебного года. Повзрослев, Александр почувствовал, как у него проявляется интерес к странствиям. Нередко ходили на вёслах по реке Фокиной в сторону Норильских гор. Он чуть не силой заставлял Киприяна идти с ним на лодке, собирать камни по берегам речушек, описывать берега безымянных рек.

– Ты, Кипа, должен всё уметь, что умели родители. Может, оно тебе в жизни не пригодится, коль готовишься стать юристом. Но грести вёслами, ставить сети, настораживать пасти, капканы, управлять оленьей и собачьей упряжками, метко стрелять из ружья – ты должен уметь. А то какой-же ты низовской казак, если не владеешь этими навыками. Мама наша всё это может.

Однажды они ушли по Фокиной на лодке вёрст на тридцать вверх. На вёслах сидели по очереди. Отдыхали иногда в лодке, иногда на берегу, делали замеры дна, вели зарисовку фокинских берегов.

– Мне отец рассказывал, что его опекун, Степан Петрович Юрлов, как-то говорил: по Фокиной можно пройти до Норильских гор через два коротких волока. Там ведь стоит наш фамильный столб. Это залежи, открытые дедом Киприяном. У меня есть мечта развернуть рудник и построить медеплавильный завод. А ещё уголь поставлять для речных и морских судов. Ты гуманитарий! Тебе этого не понять. Я уже в техникуме кое-что изучил по горному делу. Как в институт поступлю, то в летние каникулы уеду к Норильским горам. Проводником возьму деда Пальчина, а рабочими двух двоюродных братьев Ивановых. Пальчин ещё с нашим дедом медь плавил. Мудрый старик! Тундру и зимнюю, и летнюю знает как свою ладонь. Проведёт нас водой до самых гор.

Двое суток с отдыхом шли они на вёслах против течения. Оно забирало силы, а конца реки так и не увидели. По дороге назад гребли, тянули лодку на бечеве, жгли костры, стреляли по гусям, играли в Робинзона и Пятницу. Наконец, вышли из Фокиной и пошли по течению вдоль правого берега Енисея. Подошли к станку Потаповскому, вытащили на песок лодку, а подняться домой, на угор, уже не хватило сил. Уснули прямо в лодке. К вечеру их разбудила сестра Екатерина. Она стучала палкой по борту и приговаривала:

– Умаялись, ходоки! Мы с бабушкой трое суток выглядывали, боялись, чтобы вы не потерялись в тундре.

Александр и Киприян, потягиваясь, открыли глаза, лениво осмотрелись, а Екатерина спряталась за борт лодки.

– Кто осмелился стучать по нашей лодке? Кто нам спать не даёт? – спросил Александр, глядя на Киприяна.

– Я не слышал стука. Может, показалось?

И вдруг на них полетели водяные брызги. Екатерина плеснула горстью воды и закричала:

– Ах вы, лежебоки несчастные! Вставайте – и домой! Бабушка измаялась, пока вас по Фокиной носило. Хотела уж мужиков на поиск посылать.

Сашка спрыгнул на песок и обнял сестрёнку.

– Ой, какая грозная наша няня! Мы же взрослые ребята, отвечаем за свои шалости и не хотим огорчать ни бабушку, ни сестричку.

Он нежно погладил Екатерину по тугой косе:

– Вот скоро уедем в Енисейск, заскучаешь по братьям, а сейчас бранишься.

– Не только буду скучать, но и плакать! – сказала сестрёнка, накручивая на палец косу.

*

В 1910 году Киприян Александрович сдал вступительные экзамены в Императорский Московский университет на юридический факультет; а Александр через год со своим другом Фильбертом поступили на горный факультет Томского технологического института.

Киприян целенаправленно шёл к университетскому диплому. Снимал квартиру в Москве в Дегтярном переулке, прилежно учился, приезжал на каникулы в Потаповское, в Енисейск, в Томск, в Колпино Петроградской губернии, где жила его невеста Ангелина, студентка Московского учительского института. Сразу после окончания университета он женился и с женой приехал в Красноярск для трудоустройства на судебные должности. Ещё за три месяца до окончания университета он написал прошение на имя председателя Красноярского окружного суда о зачислении его в младшие кандидаты на судебные должности. Вскоре он начал служить помощником присяжного поверенного золотосплавной конторы. В июне 1915 года у него родился сын Александр, названный в честь деда. В октябре 1916 года его направили заведующим шестым судебным участком города Красноярска, а в мае 1917 года он стал заведующим третьим судебным участком города Ачинска. Его авторитет юриста растёт не только среди населения Ачинска, но и в красноярском окружном суде. В ноябре его переводят на службу в Амурскую область. Жизнь Киприяна Александровича и его семьи проходит ровно, удачливо. Ангелина не служит, а занимается воспитанием подрастающего сына.