Gradinarov - bratia

– Да, на земле много рисковых дел, – согласился Хвостов. – А в нашем краю мы всегда ходим между жизнью и смертью. И пока живы! Видно, Бог любит и хранит рисковых людей, потому что они всегда идут первыми.

Люди ели вяленое оленье мясо, соленый чир запивали чаем. Покурили. Надели на ноги сухие пимы, за ними – кожаные бродни. И снова заскрипели нарты по прошлогодней желтой траве.

Артель Буторина рубила барак. Плотники конопатили стены кухни и столовой. Двускатную крышу покрыли тесом, затем листовым железом. Пальчин с Болиным красили крышу зеленой краской. Для рабочих огородили семь клетушек. В каждой по одному окошку, выходящему на юг. Три комнатки оставили для Инютина и старшин плотников и плотогонов. Буторин перешел из балка в комнату к Инютину, где просторнее и светлее. Да и ходить по комнате можно в полный рост, не сгибаясь. С собой он взял и Маругина. Правда, печи еще не выведены в потолок и в комнатах веяло сыростью. На полатях спали в пуховых мешках. Инютин при своей худобе мерз даже в спальном мешке. Он сворачивался калачиком, терялся в ворохе чистого пуха. И даже верхнюю одежду не снимал, укладываясь спать.

Буторин подтрунивал:

– Федор Кузьмич! Глотните вина на ночь стаканчик, и никакой холод к вам не доберется.

– Что ты, Степушка! Мое тщедушное тело даже после стакана тепла не держит. А если еще мне пить, непьющему, совсем за ночь превращусь в ледышку винную.

На день открывали двери и окна, чтобы барак сушился лучами летнего солнца. Вскоре одну из печей довели до трубы, и камин хорошо гнал тепло в комнату Инютина.

– Теперь я чувствую себя человеком, – радовался он. – А то делать ничего не хотелось. Холод отбивал охоту.

– Вам бы поработать на лесоповале в апреле, – съехидничал Степан Буторин. – Попробовали бы настоящего холода. А сейчас тепло, как у бабы на перине. Мы с Иваном, видите, в исподнем спим – и хоть бы хны!

– С вашими телесами и голышами спать можно. У вас в каждом пудов по шесть, а у меня около трех. Вот вам и вольготно.

Однажды Инютин собрал в просторном обеденном зале артельщиков Буторина, сплавщиков леса и консисторских плотников. На стене висели чертежи. Все сели на отливающие белизной лавки и ждали, что он скажет.

– Взгляните на эти листы, вникните в мои пояснения. Надеюсь, грамоту знаете, консисторцы?

– А какой плотник или каменщик без грамоты? Может, плотогоны темные. А нам без грамоты ни дом рубить, ни стены класть, – ответил за всех старшина Михаил Меняйлов. – Это не руду кайлом колоть, Федор Кузьмич! В нашем деле на вершок ошибся, и пошла стена вкривь и вкось. Такие стены долго не стоят. Мы строим по своей пословице: семь раз прикинь, одно бревно положи! Неграмотных плотников и каменщиков архиепископ на работу не берет. А к грамотным бережно относится и платит по совести. Даже к Сотникову на подмогу отпустил.

Инютин нетерпеливо переминался у стены, хмурился, двигал плечами.

– Михаил Петрович! – остановил старшину – Что ты проповедь завел! У нас дел хоть отбавляй. Я спросил: грамоту знаете? Ты ответил: знают. Я понял, в чертежах вы скумекаете. Церкви сложнее класть, чем печь. А семь раз отмеряют жиды при обрезании. Глаз имейте точнее аршина. Начнем с первого листа.

Все поднялись с лавок и стали полукругом у проконопаченной стены. Инютин поднял с пола длинную щепку и стал водить ею по чертежам.

– Видите, деревянный квадратный сруб высотой пол-аршина. Внутренняя площадь сруба, Степан Варфоломеевич, тоже пол-аршина – на пол-аршина. Внутри сруб засыпается слоем гальки с песком высотой не более пяти вершков. Здесь и будет фундамент печи. Идем дальше!

Инютин перевел руку на ближний лист.

– Смотрите, вот печь в разрезе. Поверх гальки выкладываете под. Далее идет горн, распар, шахта, колошник. Здесь указаны ширина, высота, длина каждого узла. Кладка идет в два кирпича для лучшей огнестойкости. Рядом, слева от печи, ниже горна, устанавливается ручной вентилятор для подачи воздуха в горн. С помощью воздуха происходит окисление железа, перевод его в шлак и выделение черновой меди. Вот видите, три летки? Одна – для подачи воздуха, вторая – для выхода шлака и третья – для слива расплавленного металла. Сооружение не так уж и сложное. Проще, чем мы представляем. А вот плавка – тайна за семью печатями. Будем плавку осваивать по книгам да ума набираться прямо у печи.

Каменщики почти вплотную приблизились к стене и рассматривали отдельные детали чертежей плавильни.

– Я могу, если интересно, объяснить всю цепочку от добычи руды до получения металла, – обвел слушателей Инютин.