Даль Орлов - Реплика в зал. Записки действующего лица.

Мальчик из московской коммуналки, из интеллигентной, как принято говорить, семьи, он благоговел перед МХАТом и поступил в мхатовскую Школу-студию. На его курсе учились Евстигнеев, Козаков, Татьяна Доронина. Дух старой и одновременной с ним послевоенной Москвы, общение с замечательными педагогами, с мэтрами знаменитой сцены в Камергерском переулке - все это сплелось и сплавилось в нем и для него, вылепив актера значительного, безукоризненно профессионального, так и пронесшего через всю жизнь, через лучшие свои работы этот неповторимый мхатовский заквас - стать, голос, вкус к перевоплощению, к правде абсолютно естественного существования в предлагаемых обстоятельствах.

Не случайно его сразу разглядел Георгий Товстоногов и загрузил в своем прославленном ленинградском БДТ уникальной работой - "Варвары", "Горе от ума", "История лошади", "Дядя Ваня", "На дне". В актерском искусстве Басилашвили волшебно объединились аналитика с покоряющим наивом, с безусловной верой в индивидуальность, неповторимость любого персонажа, что доводилось воплощать. Таков, скажем, Платон Громов из "Вокзала для двоих" или Самохвалов в "Служебном романе" - знаменитые рязановские фильмы, а собенно Андрей Бузыкин в "Осеннем марафоне" Данелии.. Этот запутавшийся в личных перипетиях Бузыкин, обаятельный, безвольный, умный не по-житейски, а сердцем, был узнан и принят людьми из позднего застоя, переполнявшими кинотеатры. Тем больше восхищает эта работа, что она является прямо-таки шедевром перевоплощения. Ведь вскоре всем станет ясно, насколько этот экранный характер в трагикомической сути своей противоположен активному общественному темпераменту самого актера.

Народный артист СССР, лауреат многих призов и премий, Олег Басилашвили с начала девяностых годов стал известен стране как народный депутат, радикальный питерский демократ, а когда оставил профессиональную парламентскую деятельность, привлек общее внимание своей программой "С потолка" на телеканале "Культура". Он приглашал в нее своих коллег, кого хорошо знал, с кем вместе работал, одноцентренных с собой, если употребить толстовское выражение. Мы, зрители, оказывались свидетелями встреч умных, не случайных, душу обогащающих.

Постоянная заряженность актера Басилашвили на вызовы времени и даже злобу дня держит его в великолепной творческой форме, позволяющей принять участие и в победительном восьмисерийном "Идиоте", и так сыграть современного заблудшего прокурора в "Бандитском Петербурге", что поклонники до сих пор ломают голову - кто же там прототип... Актер академической выучки, яркий продолжатель традиций великой русской актерской школы, он естественно и достойно вписался в новые времена, в новые организационные театральные формы и принимает участие сразу в двух антрепризах - у Л.Трушкина и М.Козакова.

Словом, при всей сегодняшней озабоченности состоянием отечественной культуры, кино, театра, телевидения надежда на лучшие исходы остается. Потому что есть Басилашвили и такие, как он. Значит, не все потеряно. Он сказал однажды в интервью: "Культура делает людей народом".

Оборвалась песня Вали Никулина

Не стало актера Валентина Никулина. В ежедневных газетах прошла череда некрологов, перечислены его роли в кино и театре, сказано, что он уезжал в Израиль, потом вернулся и снова был принят в "Современник", в котором когда-то начинал. Но вечная мука для лично знавших и любивших ушедшего - где взять слова, чтобы сохранить память о нем, выразить скорбь, такие слова, чтобы и далеких задело? Совершенно непосильная задача...

На улице Моховой в пятидесятые годы был студенческий клуб Московского университета. Там мы все и толклись - кто сооружая факультетский капустник, кто в связи с оркестром начинавшего тогда дирижера и композитора Кремера, а кто по поводу набиравшего силу драматического театра. Вижу: кто-то наяривает на рояле, а возле до бестелесности тонкий юноша развинченно-ритмично, выворачивая руки, ноги, подергивая тощим задиком, воплощает нечто пластически западное, этакое буги-вуги, причем явно не на публику, а только для себя, для собственного удовольствия - публичное одиночество. Таким впервые увиделся мне и таким запомнился студент юрфака Валя Никулин.

Потом он поразил нашу братию тем, что получив диплом МГУ, снова пошел учиться. На этот раз на актера, в школу-студию МХАТа, куда, как известно, случайных людей не берут.

Он так хотел стать артистом, что стал им. Он так хотел стать артистом, что это в определенном смысле ему даже мешало. Прекрасно образованный, наделенный абсолютным музыкальным слухом, одаренный небольшим, но гибким, богато модулированным, берущим за душу голосом, он не только в каждую роль, но, кажется, в каждую реплику готов был уложить сразу несколько смыслов. Артисту совсем не обязательно быть таким умным.