Даль Орлов - Реплика в зал. Записки действующего лица.

Не только "плоских", добавим, но и не плоских тоже. В зависимости от того, какова притча: плоская или не очень.

Можно снять шляпу перед редакторской прозорливостью Л.Нехорошева.

В своем дневнике он подтверждает и версию Ф.Ермаша, объяснявшего поведение режиссера в тот период: "Думаю, что Тарковский нарывался сознательно, он уже хочет, чтобы картину ("Сталкер". - Л.Н.) закрыли, чтобы был межд. скандал. Пред. не хочет дать ему этой возможности".

О приемах, к которым прибегал режиссер, чтобы из собственных творческих трудностей выжать политический скандал, сказано чуть выше.

Немалый скандал получился бы и в том случае, стань известной моя гипотеза истинного смысла картины, до которой я прорвался после пяти прочтений. Поэтому она при мне так и осталась. Слишком далеко зашли, чтобы останавливаться и менять оценки. На проект уже существовала официальная точка зрения: фильм - научно-фантастический и никакого отношения к нашей реальной действительности не имеет. В таком духе Ермаш неоднократно высказывался публично, того же придерживались его подчиненные.

В готовом фильме Тарковский так глубоко запрятал свою идею, накрутил в сценарии, а потом на экране столько словесных и изобразительных загадок, что в результате дал повод для рождения не одной, а миллиона концепций. "Спрятать" основной смысл помог, конечно, и умница Леонид Нехорошев, вовремя увидевший, где иносказание "раскрывается", а где его нужно дополнительно "прикрыть". "У меня сохранился экземпляр сценария двухсерийного фильма "Сталкер",- признается он в мемуарах, - довольно нахально - вплоть до вписывания кусков диалога - исчерканный моим карандашом".

В итоге формальности были соблюдены, среди всех необходимых подписей появилась и моя, и фильм был запущен в производство. Тарковский поехал снимать под Таллин, а я как раз в это время оказался посланным в "Советский экран", на улицу Часовая, через двор от дома, в котором жил.

Снимался новый "Сталкер", принимался и выпускался на экраны уже без меня. Я увидел фильм в готовом виде на премьере в Доме кино. Что сказать? Гений есть гений, что хотел, то и снял. Принципами не поступился. Практически все было сделано точно по сценарию, в финале, правда, девочка-мутантка, дочка Сталкера, стала взглядом передвигать стакан. В литературной записи этой сцены, помнится, не было. Теперь появилась - лишний повод поразгадывать. Если это, - вспоминая Кончаловского о Тарковском, - не очередная успешная попытка "заморочить" зрителя.

Люди с премьеры расходились сумрачные, в глаза друг другу старались не смотреть. Они наперед знали, что идут на "гениальное". Теперь скажешь "не понял" - получишься дураком, скажешь "понял" - запутаешься.

Со "Сталкером" судьба свела еще раз. И вот эта встреча получилась почти фантастической.

В январе 1981 года я оказываюсь в делегации, которая едет на международный кинофестиваль в Дели. В нашей делегации - красавица Вера Алентова, несравненный армянский талант кинорежиссер Генрих Малян, возглавляет - первый зампред Госкино СССР Николай Сычев. А во главе жюри того фестиваля был сам Григорий Чухрай, которого одна индийская газета представила тогда как "героя войны со страстью к кино".

Мы привезли с собой несколько новых фильмов, которые шли вне конкурса. Был среди них и "Сталкер". В один из последних дней давали пресс-конференцию. Алентова замечательно рассказывала про Москву, которая "слезам не верит", Малян про свой фильм "Пощечина", мне же достался вопрос о фильме "Сталкер". Я и принялся лепить, что полагалось: что это - научная фантастика, что талантливый режиссер сложно и глубоко исследовал проблему места человека в жизни, его личной ответственности перед собственной судьбой, что никакие волшебные комнаты не дадут человеку счастья, если он не будет его добиваться самостоятельно. Примерно в таком духе.

После конференции меня обступила группа молодых людей, по-индийски смуглых, черноволосых, с живыми, я бы даже сказал, сверкающими темными глазами. "Мы, - представились они, - коммунисты из Калькутты. Мы хотели бы лично с вами поговорить о фильме "Сталкер", задать несколько вопросов. Мы чего-то не понимаем... Назначьте, пожалуйста, время..."

И вот сидим в гостиничном номере, переводит Женя Бегинин, блестяще знающий английский, наш делийский экспортфильмовец.

Калькутта - это Рур Индии, самый большой город страны. Там мощная и разнообразная промышленность, общественная жизнь бурлит. Что за коммунисты сидят передо мной, не очень ясно, то ли они традиционные, так сказать, коммунисты, то ли члены параллельной компартии Индии, из тех, что ушли в левый раскол? В данном случае это значения не имело. И вот они говорят: