Ксанка - Строгие правила

Ни черта не понимаю… Гормоны шалят, наверное.

– Я боюсь потерять все это… нас…

Алина положила руку на живот, а я накрыл ее ладонь своей.

– С шестнадцати лет я пыталась соблюдать одно правило: не доверять тебе. И когда я вернулась из Парижа, решила, наконец, его нарушить, решила рискнуть… Очень тяжело осознавать свои ошибки! Особенно, когда они разрушили жизнь нескольких людей.

– Смотрю, твою голову не на шутку задело, – усмехнулся я, за что тут же получил локтем по ребрам. – Ай!

Я поцеловал Алину в висок и прижал еще сильнее к себе.

– В отношениях не бывает одной виноватой стороны. Я тоже мог засунуть свою гордыню куда подальше и добиться разговора с тобой. Но, видимо, жизнь решила, что тогда мы еще не готовы были быть вместе. Возможно, начудили бы еще больше. А исправить все не было бы ни сил, ни желания. Мы были юны, импульсивны…

– Возможно. – Алина откинула голову мне на грудь и тяжело вздохнула.

Я положил руки на парапет по обе стороны от Алины и посмотрел на воду. В памяти всплыло наше первое и последнее посещение этого места.

– А помнишь, Жень… Тем летом, мы с тобой также…

– Все помню, милая. – Я поцеловал ее в плечо и пальцами нежно провел по ее руке.

– Ты ведь тогда то же самое сказал. – Она глубоко вздохнула и повернулась ко мне лицом. – Поехали за сыном?

Я кивнул и поцеловал ее в губы. Хотел вложить в этот поцелуй всю нежность, что я чувствовал в этот момент, но… Алина приоткрыла губы, и мой язык сам по себе ворвался в ее рот, пробуя на вкус. Мне всегда будет ее мало, и все мои желания теперь связаны только с ней.

Семь лет мы потеряли на выяснение отношений, обиды и непонимание. Но вполне возможно, что каждый из нас не научился бы ценить все то, что мы сейчас имеем и боимся потерять, если бы мы сошлись еще той весной.

Жизнь – сложная штука. Но я уяснил одно: не нужно усложнять ее еще больше…

Эпилог

Я открыла глаза и огляделась. За окном уже стемнело, и крупные хлопья снега в свете фонарей красиво кружились в воздухе. Через неделю Новый Год. Впервые я проведу его вместе с Женей и нашим сыном.

В этот момент за дверью что-то с грохотом упало на пол и разбилось. Я перевела взгляд от окна на часы. Почти девять вечера. Долго же я спала. Сегодня мы ездили по магазинам, выбирали новогодние подарки, и я немного утомилась. Поэтому, вернувшись домой, решила вздремнуть. Вернее, Женя с Ваней решили, что мне это необходимо.

Я поднялась с кровати, накинула халат и аккуратно приоткрыла дверь. С кухни доносились соблазнительные ароматы. Мои кулинары решили что-то приготовить?

Пошла на запах.

– Мама будет не очень лада этому, – первое, что я услышала, подойдя к двери кухни.

Интересно, чему это я не буду рада?

– А мы ей не скажем, – парировал Женя.

– Влать нехолошо.

Картина, которая предстала моим глазам, была просто очаровательная: Женя стоял ко мне спиной в одних пижамных штанах, а рядом, на стуле, пристроился Ваня и внимательно смотрел, как его папа что-то перемешивает в стеклянной миске. Оба были так увлечены процессом, что даже не слышали, как я вошла.

На плите что-то жарилось.

– А мы и не будем врать. Мы просто не скажем ей, что ее любимая чашка разбилась. А завтра купим новую.

– А если сплосит?

– А вот если спросит… тогда врать нехорошо! – Женя легонько щелкнул Ваню по носу, и тот засмеялся.

– Может, оладушки пожалим? – Ваня смотрел в миску, переминаясь на стуле с ноги на ногу.

– Оладушки? – задумчиво произнес Женя, посмотрев на сына. – Так я не умею, а так бы пожарили.

– А мама умеет, – вздохнул Ваня и для убедительности покивал. – Она мне часто их жалила по утлам.

– Да ты везунчик. Меня она ни разу так утром не баловала.

– Ты плохо вел себя, навелно, – серьезно проговорил сынок.

Я уже с трудом сдерживала смех.

– Думаешь? – Женя оторвался от перемешивания содержимого миски и почесал затылок, бросая взгляд в сторону плиты. Дотянулся рукой и выключил ее, предварительно отставив сковородку.

– Мама мне всегда говолит, что мальчиков, котолые плохо себя ведут, утлом колмят кашей, а не оладушками.

– Наверное, я очень плохо себя веду, если даже каши с утра мне не перепадало, – усмехнулся Женя.

При виде этой идиллии на меня вдруг нахлынули воспоминания: картинки из прошлого замелькали в голове, как слайды, одна сменяя другую: вот мы с Женей стоим на кухне, так близко друг от друга, и я встаю на носочки, чтобы его поцеловать; а вот я уже в его постели, и меня пронзает резкая боль в момент, когда он стал моим первым мужчиной. Смена слайда: теперь я во дворе школы, наблюдаю, как его обнимает другая девушка, и вдруг отчетливо вижу, что сам он даже не пытается обнять ее в ответ. Почему же я раньше этого не замечала?