Камиль Зиганшин - Скитники

- Отче наш Всемогущий! Молю тебя о милости Твоей! Ты, Господи, столько раз посылавший спасение рабу Твоему, обрати взор Свой на раба Твоего. Не о себе молю, а лишь о братьях и сестрах, пославших меня в дальнюю дорогу с единственной надеждой найти других сестер и братьев, столь же крепких в нашей вере. Молю Тебя о милости: помоги пройти этот трудный путь, не дай погибнуть рабу Твоему, приведи к тем, кого ищу. Укрепи мой дух! Помоги мне, Господи, исполнить волю братьев моих! Вера моя крепка и нерушима! Аминь!

В голове гудело от рева воды, ноги подкашивались, но Корней продолжал молиться.

Светало. Ливень утих, ночная тьма рассеялась. Оглядевшись вокруг, парень пришел от увиденного в восхищение и ужас одновременно. Он находился на склоне расщелины с отвесными стенами, уходящими в поднебесье. Склоны, смятые в огромные складки, местами вздыблены почти вертикально.

А вот и солнце! О, это Великое Живительное Солнце! Как ты преображаешь все вокруг и меняешь настрой чувств и мыслей человека!

Сразу воспрявший духом Корней даже подумал: “Не все так худо!”

Пережив за свой короткий век уйму разных опасностей, он воспринимал их как нечто само собой разумеющееся и неизбежное. Если иному происшедшее за эти сутки могло бы отбить охоту к странствиям на всю жизнь, то для него эта ночь была памятным и захватывающим дух приключением.

Внизу по-прежнему надсадно ревел, клокотал горный поток. Скоро его грозная мощь конечно иссякнет и вода пойдет на убыль, но стоит ли ждать, когда этот строптивец утихомириться? Пожалуй, разумней попытаться прямо сейчас выбраться наверх, к теплу и свету, поближе к светилу.

Эта мысль понравилась Корнею, и он, карабкаясь по уступам, словно горный козел, сумел одолеть почти неприступную стену и выбраться на плато, от края до края покрытого густым хвойным лесом, пропоротым местами суставчатыми перстами скал.

Сквозь еловые лапы солнечные лучи почти не пробивались, поэтому здесь стоял вечный полумрак и не росла трава, но, зато, сколько пухлых мхов и лишайников! Изумрудными коврами устилали они землю, седыми прядями поднимались по стволам, свисали с ветвей.

После ливня все вокруг было пропитано влагой. На кончике каждой еловой иголочки играли капельки. Редкие лучики, сумевшие пробиться к ним, зажигали их, превращая в драгоценные камни. Ноги глубоко проваливались в толстый моховой ковер, скользили по сырым мускулистым корням. Тихо и безжизненно было в этой чаще. Только кабарожкам, небольшим, сгорбившимся, будто от страха, олешкам мила сумрачность и сырость ельников. Темные силуэты этих пугливых созданий и их негромкие вскрики “чиф-фый” оживляли угрюмую тайгу.

Два дня продирался Корней сквозь нее, то и дело пригибаясь и разводя руками колючие лапы. Наконец тайга расступилась и выпустила путника на открытый простор: плато закончилось ступенчатым подъемом на каменистое нагорье, окруженное лысоватыми горами. Редкие лиственницы, карликовые березы, кустики багульника, растущие здесь, тоже не радовали взор.

Одолев нагорье и перевалив щуплый, изогнутый дугой хребет, Корней спустился в долину, приютившую несколько пригожих озер. Из ближнего, самого большого, вытекала резвая речушка.

“Буду держаться русла - люди всегда селятся по берегам”, - подумал Корней и пошел по звериной тропе вниз по течению. И правда - вскоре на галечных косах стали попадаться кострища, ямы, кучи песка вперемешку с галькой. Будь Корней знаком со старательским промыслом, он бы сразу смекнул, что здесь мыли золото. К полудню за кустами разглядел надгробные кресты, уныло наклонившиеся к земле. Выходит, люди где-то поблизости?!

До скитника донеслись необычные, швыркающие звуки и плеск воды. Бесшумно прокравшись, Корней увидел невысокого загорелого старика, с седой копной кучерявых волос, покрывавших даже плечи, и разлохмаченной на всю грудь бородищей, в холщовых залатанных штанах, линялой рубахе. Мурлыча что-то под нос, усыпанный оранжевым крапом неистребимых веснушек, он, держа корыто над водой, покачивал его круговыми движениями, одновременно понемногу сливая то, что в нем находилось. Скитник подошел ближе и, осторожно крякнув, поприветствовал:

- Бог в помощь, мил человек!

- Благодарствую, коль не шутишь, - ответил корытник, ничуть не удивившись внезапному появлению Корнея. - Не зря ворон встречь летел, вот и гости! Откель явился, ангел божий? Подобру ль, поздорову?

- Издалече, - ответил Корней и неопределенно махнул рукой.