Unknown - РОЖДЕСТВЕНСКАЯ МАЛЫШКА МИЛЛИАРДЕРА

Ханна потянулась, притянув его голову к себе ближе. — Сейчас, — прошептала она, её слова были прерваны, когда он захватил её рот в неистовом поцелуе, и вошёл в неё с трудом сдерживая страсть.

Она почувствовала его твёрдую длину. Он полностью вошёл в неё, заполняя пустоту, одиночество. Все, что осталось ей – капитуляция – блаженная капитуляция, которую предлагал Джексон. Через секунды после того, как её мир взорвался, она почувствовала, как он присоединился к ней.

Джексон проснулся от распространившегося запаха кофе и лимонных и клюквенных кексов. Он слегка улыбнулся. Несмотря на все, что случилось прошлой ночью, мысль о Ханне до сих пор заставляла его улыбаться. Она провела большую часть ночи расхаживая туда-сюда и держа Эмили на руках, и один раз, когда она не спала, лежа рядом с ним, он занялся с ней любовью медленно и сладко, пока они оба не забыли обо всей боли и не сдались в плен любви, о чём ни один из них не признался бы вслух.

Ханна, сегодня утром, не пела ту песню о пяти утках. До сих пор он не понимал, как сильно ему нравилась эта песня. Он надел джинсы и пошёл босиком на кухню, благодаря Бога за Ханну. Они пройдут через это вместе, они будут бороться за Эмили.

Джексон остановился. Её сумки были аккуратно сложены в коридоре. Сумка с остролистом и ягодами была набита книгами.

— Ханна? — Крикнул он, входя на кухню. Она стояла спиной к нему. Когда она медленно повернулась, он понял по следам на её лице, что она плакала. Она подняла руку, и эти милые зелёные глаза наполнились слезами.

— Я ухожу.

— Почему? — Он чувствовал, как гнев и страх накрыли его.

— Николас только что звонил. Как долго ты знал об отце Эмили

Ханна пыталась говорить сквозь слёзы.

Она подняла трубку после первого звонка, когда увидела, что это их адвокат, и когда Николас упомянул его разговор о биологическом отце Эмили с Джексоном, она почувствовала разъедающее чувство от его предательства.

Ханна дрожащими руками вытерла слёзы, ненавидя стоять здесь, вот так, в комнате, которая двадцать четыре часа тому назад была заполнена лепетом малышки и улыбающимся Джексоном. Она смотрела на его напряжённое лицо, ненавидя то, что даже сейчас он был самым прекрасным мужчиной, которого она когда-либо знала.

Он поник — Мне очень жаль, дорогая. Я не хотел, чтобы ты паниковала…

— Ты солгал мне. Как давно ты знал об этом?

Он, на мгновение, отвёл взгляд. — С ночи нашей свадьбы.

Ханна закрыла лицо руками. Это была полная неразбериха. Он солгал. Отец Эмили вернулся. И она была ...

— Я пытался защитить тебя.

— Эмили уедет, — прошептала она, её голос дрожал. Он подошёл к ней и взял её за плечи, она почувствовала власть его рук, и это напомнило ей о прошлой ночи. Нежность, страсть ...

— Нет, — сказал он медленно. — Перестань думать, что мы проиграли. Результаты на отцовство ещё не известны.

Ханна покачала головой, не воспринимая его слова. — Если он её отец, он получит опеку. Независимо от того, насколько хорош Николас Райт, мы не сможем удочерить её.

— Ты знаешь, что я никогда не позволю им забрать её. Подумай об этом рационально. Он наркоман, ему нужны деньги, а не ребёнок, Эмили наша, и мы никогда не потеряем её. Я боец, и ты тоже. — Он притянул её к себе. Она недолго сопротивлялась, не желая разделить свою боль, не желая принять утешение. Но она не могла сопротивляться убежищу, которое он предлагал, и она уткнулась лицом в его грудь, рыдая за Эмили, за них, за себя. Её мечты о королевстве принадлежат её книгам, её фантазиям. Он разрушил её стены, и она соблазнилась его добротой, его прикосновениями, его уязвимостью. И теперь она собиралась потерять все.

— Я не могу это сделать, — сказала она у его груди, крепко его удерживая.

— Я буду бороться за нас обоих. Тебе не придётся говорить ей прощай, — сказал он, касаясь губами её волос.

— Ты не понимаешь, как сильно меня это разрушит. Если ты заботишься обо мне, то отпустишь меня, — прошептала она, все ещё не отходя от него. Она почувствовала, как его тело напряглось.

— Ханна, — сказал он, когда она, наконец, собралась с силами, чтобы выбраться из его объятий, из этого ложного чувства безопасности.

— Прошу, Джексон. — Она услышала по радио няне, что Эмили начинает просыпаться, и замерла. Она почувствовала, что он пристально смотрит на неё, а затем Эмили вскрикнула снова. Ей нужно было уйти, прежде чем он пойдёт за Эмили.

— Хорошо, — сказал он грубо. — Если это то, что тебе нужно сделать, тогда иди. Но я клянусь перед Богом, я собираюсь сделать все правильно. Я не собираюсь потерять тебя или Эм.