Array Народное творчество (Фольклор) - Предания, сказки и мифы западных славян

– Дай сюда дитя! – О Боже!
Отпусти мне, грешнице! —
Смертный страх ей студит кожу:
Перед ней – Полудница!

Подползает к стулу тихо
Полудница зыбкой тенью,
Мать от страха еле дышит,
На лице смятенье.

Мать ребенка прижимает,
Горе, горе рядом,
Полудница подползает,
Обжигает взглядом.

Уж протягивает руку —
Мать к себе ребенка тянет:
«За Христа святую муку!» —
Падает, теряя память.

Слышишь? Бьют часы на башне,
Полдень звон выводит.
Звякнул ключ, под кров домашний
Муж в избу заходит.

Мать без чувств лежит,
Малютки обнимая тело.
К ней вернется жизнь,
Но сына душа отлетела.

Около леса, охотою пьян,
гой, едет, едет из лесу пан,
на вороном буйном едет коне,
весело подковки звенят в тишине,
едет – сам и сам.

И пред избушкой с коня – хоп!
и в дверь избушки – хлоп, хлоп, хлоп!
«Хола-хей! откройте мне двери,
я заблудился, охотясь на зверя,
дайте воды испить!»

Вышла дивчина, словно цвет,
такой красоты не видел свет,
принесла воды из колодца,
села стыдливо за веретенце,
пряла и пряла лен.

Пан стоит, позабыв, что хотел,
жажда пропала, склонился несмел,
смотрит на тонкую ровную нить,
очи не может свои отвратить
от пряхи прекрасной.

«Свободна ли, панна, рука твоя,
будь мне женою, прошу тебя!»
Девицу хочет нежно обнять —
«Ах, пан мой, не знаю, что скажет мать,
я буду лишь волю ее исполнять».

«А где же, девица, матерь твоя?
Никого рядом не вижу я». —
«Ах, пан мой, мачеха с дочкой родной
завтра должны возвратиться домой,
в город поехали».

Около леса, от счастья пьян,
гой, едет, едет снова пан;
на вороном буйном едет коне,
весело подковки звенят в тишине,
прямо к избушке.

А пред избушкой с коня – хоп!
и в дверь избушки – хлоп, хлоп, хлоп!
«Хола! откройте, милые люди,
пускай скорей пред глазами будет
утешенье мое!»

Вышла старуха, кожа да кость:
«Эй, с чем пожаловал редкостный гость?»
«В дом твой немало несу перемен,
руку и сердце отдай мне взамен
падчерицы твоей».

«Хо-хо, кукленок! Вот чудеса!
Такого еще не видали глаза!
Добро пожаловать, редкостный гость,
откуда же счастье такое взялось,
как звать-величать вас?»

«Я этой земли король и пан,
судьбою вчера сюда был зван:
дам серебро, дам тебе злато,
дочь мне отдай и будешь богата,
пряху прекрасную».

«Ах, пан король! Вот чудеса!
Такого еще не видали глаза!
Ведь мы незаметно привыкли жить! —
Чем же сумели тогда заслужить
милости ваши?

Но все же совет, совет вам дам:
вместо чужой – свою дочь отдам;
они ведь похожи обе-две,
как око с оком в одной голове —
нить ее – чистый шелк!»

«Плохой ты, бабка, совет дала!
Исполни приказ, что даю тебе я:
завтра, на утренней ясной заре
будешь ты на королевском дворе
с падчерицей своей!»

«Вставай, дочурка, уж близок час,
уже король во дворце ждет нас,
разве мне когда мечталось,
чтобы вдруг я оказалась
в залах королевских!»

«Спеши, сестричка моя, спеши,
веселей в королевском замке пляши:
высоко ты поднялась,
для тебя я пыль да грязь —
что ж, здорова будь!»

«Пойдем же, Дорничка, краток миг,
чтобы не гневался твой жених:
как только минуешь лесную границу,
дом родной и во сне не приснится —
пойдем скорей, пойдем!»

«Мама, мамочка, откройте,
зачем с собою нож берете?» —
«Нож нам нужен, чтоб злой змее
выколоть очи в лесной норе —
пойдем скорей, пойдем!»

«Сестра, сестричка, мне скажите,
зачем топор с собой несете?» —
«Топор нам нужен – в лесной пещере
разрубим кости лютому зверю —
пойдем скорей, пойдем!»

Когда ж оказались в тени пещер:
«Ты та змея, ты тот зверь!»

Горы и долы заплакали
видя, что женщины делали
с панной несчастной!

«Тешься теперь с королем своим,
ласкайся и тешься, как хочешь, с ним:
свежее тело его обнимай,
лоб его ясный к губам прижимай,
пряха прекрасная!»

«Мамочка, нынче хотелось бы знать,
глаза и кости – куда девать?»
«Не оставляй их подле тела,
чтобы их кто-то вновь не приделал —
лучше возьми с собой».