Pepper Winters - Second Debt

Мое сердце билось сильнее с каждым произнесенным ею словом.

— Страх?

Жасмин сгорбилась, ее голос стал лишь шепотом:

— Страх того, о чем мы говорили. Страх того, сколько его настоящей натуры вышло наружу. Страх того, сколько ты знаешь, потому что на самом-то деле не у него есть силы, чтобы уничтожить тебя, а у тебя есть все, чтобы уничтожить его.

К тому времени, как я забралась в свою кровать, в моей голове, не переставая, кружили вопросы.

Жасмин была вздорная и мудрая — загадочное создание, которое обожало своего брата и сделало бы все, чтобы защитить его.

Ее слова были одновременным поощрением и угрозой.

Смягчится ли она, если узнает, что я влюблена в него?

Она поможет мне понять его — предоставит мне необходимую помощь, чтобы я могла заполучить Джетро на свою сторону?

Она сбивала с толку так же, как и ее брат.

И я знала, что наш разговор не закончен. Я буду возвращаться. Снова и снова.

Пока не узнаю правду.

Но у меня также были другие вопросы — много-много вопросов.

От моего внимания не ускользнуло, что она вышивала. На ее кровати была незаконченная вышивка крестиком рядом с бумажной схемой, сложенной небрежно. Была ли она как я, и наслаждалась простым созданием... или это было что-то более зловещее?

Может ли она быть больше Уивер чем Хоук?

И если так... то, что это значит?

Я ворочалась и не могла заглушить голоса в своей голове, которые приходили к нелепым выводам.

Как только рассвет сменил звезды, сон, наконец, подкрался ко мне.

Но он не был успокаивающим.

Еще больше вопросов преследовали меня в мире грез.

Почему Жасмин никогда не выходит из своей комнаты?

И в чьих руках на самом деле вся власть семьи Хоук?

Неделя после матча в поло прошла без приключений.

Во вторник я отправился на охоту на Вингс.

В среду я видел Нилу за завтраком, прежде чем спрятался в своем кабинете до захода солнца.

В четверг я допоздна имел дело с особой отгрузкой розовых бриллиантов, которые уже были куплены и ждали своей доставки на частные яхты, пришвартованные на одну ночь в Саутгемптоне.

В пятницу я последний раз пытался «исправить» себя, но Жасмин была права. Лед больше не работал, что бы я ни делал.

Но у меня был лучший вариант — новый режим, который Нила самоотверженно подарила мне.

Первую половину субботы я провел с Кесом и братьями из «Блэк Даймонд», играя в покер в бильярдном зале «Холла» — намеренно давая своему сердцу время подготовиться к поразительным изменениям в жизни из-за того, что произошло между нами с Нилой.

Я был готов признаться себе, что мир изменился.

Настало время встретиться лицом к лицу с тем, от чего я бежал всю жизнь.

Однако следующий день разрушил мои надежды и мечты и швырнул меня обратно в темноту, которой я принадлежал.

Последний день недели... день, который принадлежит любви и единению, принес только печаль.

В воскресенье я получил самые худшие новости.

— Джетро, пойдем со мной, пожалуйста, — Кат просунул голову в мое холостяцкое крыло.

Я подпрыгнул, как будто был пойман с поличным, как происходило большую часть моей жизни, когда он появлялся из ниоткуда. Положив подушку на крошечный острый нож, который я использовал, чтобы открыть старые раны на подошвах, я уставился на незваного гостя.

— Куда пойдем?

Нила подарила мне надежду, что скоро я смогу перестать ранить себя таким образом, но пока я не буду уверен, что ее чувства ко мне необратимы, мне придется использовать что-нибудь, чтобы сдерживать себя в узде.

Лед больше не действовал — боль должна сработать.

Кат опустил глаза к моей поврежденной стопе.

— Тебе нужен сеанс?

Беспокойство в его взгляде было ключевой частью того, как он контролировал меня в течение многих лет. Он заставлял меня верить, что всегда рядом и хочет помочь мне. Что я был единственным избранным и заслуживал унаследовать все, что он мог дать.

Конечно, все это было херней.

Никто из нас не мог стереть то, что произошло с нами в ту ночь. В ту ночь, когда мы так ужасно использовали Жасмин в «исправляющем» сеансе и пересекли непроходимую черту. Я отказывался. Снова и снова, и снова.

Он давил и давил, и давил.

Я огрызнулся.

Я почти убил его.

И он сказал слова, которые затянули петлю вокруг моей шеи и стали кандалами вокруг моих ног до конца моих дней.