Pepper Winters - Second Debt

Ночи становились длиннее, посягая на солнечный свет день за днем — было только семь вечера, тем не менее, уже сумрак.

Я сглотнул вопросы, когда Кат целенаправленно направился через заднюю дверь в амбар технического обслуживания. У большинства людей были сараи, где находились сломанные газонокосилки и несколько пустых цветочных горшков.

Не у нас.

Наш сарай был размером с дом на три спальни, располагаясь, как черный жук на безупречном газоне.

Прохладный воздух обвевал мои голые руки, когда мы прошли по короткой гладкой траве и исчезли в затхлом металлическом мире древесных опилок и старых инструментов.

Наряду с прислугой, чтобы удовлетворять наши ежедневные потребности, у нас были плотники, электрики, кровельщики, садовники и егеря. Для обслуживания такой недвижимости, как «Хоуксбридж Холл», требовались миллионы фунтов стерлингов в год.

В минуту, когда мы вошли, плотники, которые обрабатывали ножки стульев, выключили аппарат и тихо покинули помещение. Был сумрак воскресенья, а сотрудники все еще работали — наша настойчивость к совершенству побеждала жесткий график.

— Добрый вечер, мистер Хоук, — пробурчал один работник, уходя. Его взгляд оставался опущенным в знак уважения, а плечи были сгорблены.

Кат обладал властью, из-за которой менее авторитетные люди, в том числе и я, хотели спрятаться и убежать.

Когда я стану главным — я изменю это. Я изменю многое.

Кат прошел дальше в мастерскую, заглядывая в комнаты, где находились картины для реставрации. Удостоверившись, что мы одни, он показал мне следовать за ним.

Неуверенность бурлила в животе, но я сделал, как было приказано, и перешел в дальнюю комнату, где были сброшены безделушки и прочие детские игрушки.

— Что ты хочешь обсудить? — спросил я, стоя в центре разрухи. Умышленно, я сильнее вжал пятку в пол, чтобы активировать боль от нового пореза. Не то чтобы я любил боль. На самом деле я ненавидел позор и слабость, когда резал себя. Я не получал от этого удовольствие — но испытывал облегчение от своего недуга становясь целеустремленным и сосредоточенным.

Кат скинул свою кожаную куртку с вышитую эмблемой «Блэк Даймонд», и повесил ее на старую детскую кроватку Жасмин. Его волосы были непослушными и седыми, подбородок острым и напряженным.

— Показать, не обсудить. — С таинственной ухмылочкой он переместился к шкафу в дальней части комнаты. Достал старый медный ключ из кармана и вставил его в замок.

Когда я подошел ближе, мое сердце перестало биться.

Не может быть.

Да, так и есть.

Кат схватился за ручки шкафа и широко распахнул дверцы, открывая взору то, что показал мне на мой шестнадцатый день рождения. Той ночью он заставил меня наблюдать за тем, что делал с Эммой Уивер. Он заставлял меня смотреть видео за видео того, что он делал с матерью Нилы, и бил меня, когда я отворачивался.

Тошнота свернула мой желудок.

Мои руки сжались в кулаки.

Ладони вспотели.

Дерьмо. Дерьмо. Дерьмо.

В который раз мой отец напомнил мне о моем месте, насколько хрупкими были мои желания, мечты и само существование.

Мои глаза горели, когда я осматривал древнее оборудование, которое передавалось из поколения в поколение. Полка за полкой предметов пыток, используемых для взыскания долгов с Уивер.

Лицо Ката помрачнело, он указал мне двигаться, но я неподвижно стоял, будто приклеенный к полу.

— Мне кажется, настал момент для небольшого разговора, Джет. — Когда он вытащил один конкретный предмет из шкафа, я понял, что он заставит меня сделать.

И я понимал, что вся любовь, которую Нила чувствовала ко мне, исчезнет, как будто никогда не существовала.

Я не сдвинулся с места, но это не остановило Ката подойти ко мне и разместить ненавистный предмет в моих дрожащих руках. Согнув пальцы вокруг солонки, я ненавидел, что что-то такое простое может привести к чему-то непростительному.

Мой отец пробормотал:

— У тебя есть последний шанс Джетро. Используй его с умом.

Лед завыл.

Снег упал.

Метели задули как фурии.

Я повесил голову и сдался.

Гребаное дерьмо.

Это было вчера.

Воскресенье, которое я никогда не забуду.

Сегодня был понедельник.

Понедельник, который я хотел бы стереть из памяти.

Прошлый понедельник был наполнен свободой, поцелуями и страстью, поло и сексом, и возбуждением от новых начал.

Этот понедельник был полон печали и боли. Сегодня был день, когда я стану истинным наследником Хоуксбриджа, в противном случае, сомневаюсь, что проснусь утром.