Лорел Гамильтон - Мертвый лед

- Ты видел свою смерть на моем лице, Кейн?

- Я думал, ты собираешься убить меня.

- Так и было, - ответила я, возвращая браунинг в кобуру на боку. Я ощущала легкость и пустоту, неплохо, но странно. Обычно я не дохожу до этой точки, так ни в кого и не выстрелив. Дико от того, что я не завершила начатое. Я пыталась объяснить друзьям разницу между тем, чем занимаются другие копы, и тем, чем занимаюсь я, и в этом она и была. Большинство полицейских за всю свою карьеру могут ни разу не воспользоваться оружием, а если им все-таки приходится это сделать, они

все равно больше думают о том, как им спасти жизни, а не отнять их. Когда же я достаю пистолет, почти всегда использую его, а "использую" в моем случае подразумевает чью-то смерть. Легально, в соответствии с законом, без комиссии контроля, без лишних вопросов - смерть. Я была Истребительницей задолго до того, как стала ma petite Жан-Клода.

- Уведите его. Пусть он исцелится, но мне не стоит видеть, как он будет это делать.

Из-за завесы вышли другие охранники, словно так и ждали сигнала, что они могут войти без риска спугнуть меня и вынудить выстрелить в Кейна. Они взяли его под руки и помогли встать на ноги. Но устоять ему не удалось, и они сцепили руки в замок, формируя своего рода носилки, и вынесли его... в медпункт, полагаю. Если честно, мне плевать, пока он от меня далеко.

Я повернулась к Ашеру, всмотревшись в это прекрасное лицо, вспоминая ощущения от его поцелуя, его тела, его силы.

- Не знаю, что у тебя внутри сломано, но, если ты не справишься со своей проблемой, это убьет тебя или Кейна, или вас обоих.

- Ты убьешь нас?

- Нет, если вы меня не вынудите, но кто-нибудь другой это сделает. Нарцисс убил бы вас, если бы встретил прежде, чем Жан-Клод отговорил его. Ты впервые за столетие покинул двор Белль, и это заставило тебя думать, что никто из нас не причинит тебе вреда.

Я шагнула к нему так близко, что касалась просторной голубой рубашки. Слишком близко, если бы я на самом деле думала, что он может обидеть меня. Я пыталась разглядеть понимание на его роскошном лице, но он так тщательно скрывал свои чувство, что я словно смотрела на произведение искусства. Ты восхищаешься его красотой, но не можешь поговорить с ним.

Он начал обнимать меня, хотел поцеловать, думаю, но я уперлась ладонями ему в грудь и отступила вне досягаемости его рук.

- В прошлый раз, когда ты поцеловал меня во время одного из наших маленьких разногласий, ты чуть не откусил мои губы.

- Я даже не знаю, как показать, насколько сожалею об этом, Анита.

- Тебе жаль сейчас, но вгорячах ты об этом не думаешь. Ты считаешь нас слабыми, потому что мы не так бездушны, как Белль Морт, но никогда не путай доброту со слабостью, Ашер. Это не одно и то же.

- Я понимаю, - проговорил он.

- Понимаешь? В самом деле? Потому что мне так не кажется. Не знаю, как преподать тебе этот урок, не навредив по-настоящему. Это заставит тебя вести себя как разумный человек? Ты откликаешься только на жестокость?

- Нет, нет, в этом нет необходимости, - ответил он, и голос был настолько пустым, насколько он

мог его сделать.

- Оглянись вокруг, Ашер, мы не вампиры, которым так наскучили столетия жизни, что они играют в жестокие игры, как дети, которые отрывают мухам крылья. В играх силы Бель была профессионалом, но в управлении своим двором она была снисходительным любителем. Я видела достаточно воспоминаний, чтобы знать, скольких людей она зря потеряла, сколько потенциала, который мог бы ей пригодиться, пригодиться ее окружению. Жан-Клод сожалеет о таком расточительстве и старается сделать свой двор непохожим на ее, лучшим, чем ее. А ты сожалеешь,

Ашер?

- Да, конечно, я сожалею о некоторых из своих поступков за эти века, все мы, даже Белль.

- Она сожалеет о том, что потеряла твое и Жан-Клода поклонение ей, я почувствовала это, когда она попыталась вторгнуться в мою голову, похоже единственное, о чем она может сожалеть – когда все идет не так, как она планировала. И все-таки она гораздо практичнее тебя.

- И более безжалостнее.

- Да, это так, но она никогда не позволяла своей жестокости помешать делам, в отличии от тебя. Если бы ты сделал Нарцисса своим подвластным зверем, ты действительно был бы полезен в том, что касается силы, но вместо этого ты отказался от этой возможности, повинуясь мимолетному порыву порадовать своего любовника, не задумываясь о том, что может случиться после. Такое чувство, что ты застрял в пятнадцатилетнем возрасте и считаешь, что с тобой не может произойти ничего плохого.