Unknown - Miropolskiy I fb2

Отец Вейнтрауба религиозным не был, но и не возражал, когда мать водила маленького Хельмута в кирху: семья стоит на традициях, и знаменитое немецкое правило трёх «К» представлялось Вейнтраубу-старшему одним из таких устоев.

Интерес к Ковчегу не как святыне – или не только святыне – Хельмут тоже унаследовал от отца. Детское воображение будоражил таинственный золотой сундук, не похожий ни на что в мире, который то гудел, то переносился с места на место или указывал путь, куда его

надо нести, то помогал выиграть битву или разрешал врагам захватить себя, а потом заставлял униженно вернуть владельцам...

Став постарше, Хельмут Вейнтрауб с интересом слушал приятелей отца – учёных, которые без трепета соединяли оккультное с рациональным и анализировали Ковчег Завета как устройство, имеющее строгую конструкцию и предназначенное для выполнения конкретных функций. Неспроста ведь израильские кочевники веками таскали его с собой и чуть не целую книгу Торы посвятили описанию того, что можно и нужно делать с Ковчегом, а чего нельзя.

Лет сорок назад, после того как Израиль выстоял в нескольких войнах, разгромил нападавших арабов, обрёл нынешние границы и заключил мир с самым сильным своим врагом – Египтом, на Ближнем Востоке стала устраиваться нормальная жизнь. И тут же в Землю обетованную потянулись всевозможные искатели древних тайн, от профессиональных историков и археологов до авантюристов и мошенников всех мастей. А самой древней и самой важной тайной тех краёв всегда был и по-прежнему оставался Ковчег Завета. Через два-три года Вейнтрауб услышал первое сообщение о том, что золотой сундук со скрижалями найден. Потом ещё и ещё...

Вейнтраубу показывали секретные старинные карты и смазанные фотографии отысканного артефакта. Его умоляли помочь с разрешением на раскопки, ему предлагали финансировать научные экспедиции и уговаривали просто дать денег чёрным копателям под обещание доставить Ковчег хоть на дом.

Ко всему этому старик относился спокойно. Даже расставался с какими-то деньгами, чтобы его неофициально держали в курсе дела. Потому что был уверен: Ковчега Завета не существует. Того самого, настоящего сундука, а не имитации – более или менее древней.

Вейнтрауб достаточно подробно изучил пророчества, с которыми разные религии связывали новое обретение святыни. Вывод напрашивался один: это невозможно, так же как невозможно появление Третьего Храма в Иерусалиме. Мудрый Соломон построил Первый Храм – его сожгли ассирийцы. На том же месте возвели Второй Храм, который разрушили римляне. С тех пор евреи ждут появления Третьего Храма – снова с Ковчегом Завета в самом сердце, в Святая Святых...

...но мусульмане построили свои мечети на месте еврейского Храма. Если воспринимать пророчество буквально, то сначала придётся их снести, а потом уже возводить новый Храм – чего быть не может. Тем более обретение Ковчега должно свидетельствовать о грядущем конце нынешнего мира и начале Эры Благоденствия. Это знак скорого пришествия Мессии: иудеи называют его Машиах, последователи Иисуса по-гречески – Христос, мусульмане по-арабски – Махди. В разных религиях пришествие окружено разными условиями, но суть одна. И рассудок отказывался её воспринимать...

...так же как Вейнтрауб не мог поверить в то, что Ковчег Завета оказался в России. До сих пор святыню связывали с Израилем, Иорданией, Эфиопией – при чём тут Россия?!

Услышанное от Жюстины выглядело так дико и несуразно, что парадоксальным образом походило на правду. Вейнтрауб не собирался обсуждать новость ни с кем и даже российскому Иерофанту сказал далеко не всё. Однако Ева сейчас была очень нужна – ведь так удобно, что она уже в Петербурге! Но стоило связаться с русскими, и снова от неё ни слуху ни духу.

Вейнтрауб ещё долго лежал в темноте без сна, по-разному складывая в голове перспективы, которые открывало ему знание о Ковчеге, и прикидывал возможные причины переезда реликвии на другой континент.

41. ЭГРЕГОР В СБОРЕ– Я гражданка Соединённых Штатов, – для большего эффекта Ева говорила по-английски. – Моё похищение вызовет международный скандал. Я требую, чтобы меня немедленно освободили. – Это не похищение, – по-русски ответил Салтаханов, взглядом джигита ощупывая и раздевая американку. – Присядьте, пожалуйста. Надо немного подождать, пока все соберутся.

Комната в бункере, куда привели Еву, предназначалась для инструктажа охраны и небольших совещаний. Само собой, никаких окон, на светлых стенах только вентиляционные решётки и видеокамеры. Два ряда по три прикрученных к полу стола со скамьями и напротив ещё один стол со стулом – место инструктора...