Unknown - Miropolskiy I fb2

После того, как Псурцев был убит, а Салтаханов связан, Одинцов хотел вытащить Ковчег из бомбоубежища и увезти. Но даже с помощью Салтаханова обессилевшая троица не смогла бы поднять по лестнице тяжеленный сундук. Возможно, невесомым его делали скрижали, но до проверки дело не дошло. Куда везти Ковчег с контейнерами и где прятать? Фургон всё равно отследили бы – не сразу, так чуть позже, по записям с дорожных камер. Поэтому Одинцов решил действовать на опережение, как можно дольше сбивать академиков с толку и договариваться с Жюстиной.

Уже несколько раз Одинцову звонили переговорщики. Сначала он отказался говорить с россиянами и потребовал, чтобы рядом были иностранцы. Потом велел подождать...

...и теперь, после звонка Вейнтрауба, сам набрал номер.

– Через пять минут мы покажем новый ролик, – прохрипел он по-английски через мембрану противогаза. – Его должны транслировать в прямом эфире. Можно с небольшой задержкой, это не проблема. Мы контролируем трансляцию и дублируем её в Сети. Не пытайтесь нас обмануть.

Через пять минут заговорщики поднялись к верхней площадке лестницы и расселись на ступьках, подстелив куртки. Салтаханов с Муниным рядком прислонили к двери включённые смартфоны: каждый был настроен на один из ведущих телевизионных или интернет-каналов.

Одинцов оглядел всю компанию. Ева крепко обхватила себя за плечи. Жюстина кусала ненакрашенные губы. Салтаханов наконец избавился от гарнитуры и бережно массировал распухшее ухо. Лишённый очков Мунин щурился и оттягивал пальцем внешний уголок глаза, пытаясь тоже разглядеть мелькающие изображения.

В руках Одинцов держал два смартфона – первый для связи с переговорщиками и второй, на который снимались ролики. Он улыбнулся, нажимая кнопку второго смартфона:

– Ну, что, поехали?

*** Вейнтрауб вздрогнул, когда на экране телевизора появилась Жюстина. – Леди и джентльмены, – по-английски сказала она. – Дамы и господа, – повторил по-русски Мунин, стоявший рядом.

Старик смотрел не на них: чуть позади распахнули крылья херувимы, глядящие друг на друга. И что с того, что фигуры были не золотыми, а бурыми?

– Мы должны начать с древнего обращения, – говорила Жюстина. – Урби эт орби, городу и миру...

– Этот день навсегда войдёт в историю человечества и ознаменует собой начало новой эпохи, – повторял за ней Мунин.

Они рассказали о том, что найден Ковчег Завета. О том, что есть неопровержимые доказательства его подлинности. Коротко – о том, какими путями он попал в Россию и где должен быть собран воедино. Показали зрителям невесомые контейнеры...

...и перечислили требования к мировому сообществу: транспортировка Ковчега и контейнеров до Михайловского замка, прозрачность и публичность всех действий с реликвиями, постоянный контроль международных наблюдателей и так далее – Жюстина подглядывала в список, чтобы ничего не забыть, а подслеповатый Мунин повторял с её голоса.

Ролик заканчивался обещанием дать переговорщикам подробные инструкции насчёт получения Ковчега – и повторять ролик до тех пор, пока инструкции не будут выполнены.

– Или пока не сядет аккумулятор, – добавил Одинцов, возвращая компанию к реальности. – Будем надеяться, телевизионщики всё записали.

Он включил трансляцию следующего видео – слайд-шоу из фотографий Ковчега с контейнерами. Первый смартфон запиликал сигналом вызова. На экране высветился номер переговорщика. Одинцов посмотрел на товарищей.

– Идите вниз, – сказал он. – А то холодно здесь. Вон Еву как трясёт.

Идите. Салтаханов и Жюстина сделали несколько шагов по ступеням. – А вы что собираетесь делать? – вдруг спросил Мунин. – Поболтаю немного. Объясню, как забрать Ковчег.

– Вы не надели противогаз, – историк с прищуром смотрел на Одинцова.

– Он хочет сдаться, – сказала Ева, разминая затёкшие ноги. – Мы

все заложники. Кто-то захватил нас. Он хочет сказать, что это он. Одинцов приподнял полуседую бровь. – Больно вы сообразительные. Хочу, да. Незачем всех подставлять. А я разберусь как-нибудь. – Вас возьмут в тюрьму, – сказала Ева. – В тюрьме тоже жить можно. – Что они говорят? – по-английски спросила Жюстина у Салтаханова. – Одинцов хочет в тюрьму. Мы заложники, он террорист. Мунин неловко вытащил пистолет и направил на Одинцова. – Положите телефон и спускайтесь вниз! Мы все в этом участвовали. Значит, отвечать тоже должны все. Спускайтесь и не делайте лишних движений. Я плохо вижу, но успею выстрелить. Одинцов смотрел на историка со странным выражением лица. – Господин Одинцов, – сказала Жюстина. – Ваше решение кажется благородным, но непродуманным. Давайте спустимся вниз и обсудим ситуацию. Тем более мы договорились по мере необходимости вносить коррективы в ваши планы. Всю дорогу вниз Мунин пятился по лестнице, продолжая держать Одинцова на мушке, целясь в ноги. – Вспомнил, как я тебе обещал колено прострелить? – спросил Одинцов.