Unknown - Miropolskiy I fb2

С этим тоже повезло: шофёр оказался наблюдательным, разговорчивым и здорово облегчил группе задачу. В посёлок въехали как родные. Грузовичок приткнули в укромном месте. Там Одинцов велел бойцу с эфиопом ждать и прикрывать тыл, а сам с остальными подобрался к штабу.

Партизанского командира вычислили сразу – по толстому брюху, хозяйскому виду и двум белым советникам, с которыми он разговаривал, сидя в тени дома у стола с расстеленной картой. В совещании участвовали ещё несколько местных.

Встреча была серьёзная – охранников отослали в сторонку. Они вместе с другими партизанами дремали прямо на земле с вытоптанной травой, не обращая внимания на палящее солнце и мух. Несколько компаний болтали между собой. Обшарпанный магнитофон у них под боком хрипел попсовыми ритмами. Два негра лениво таскали канистры к боевой машине пехоты, стоявшей поодаль. От машины тянуло запахом солярки. Одинцов определил сектора для стрельбы, отправил четверых работать, а сам с эфиопом остался в прикрытии.

Всё шло как по маслу. Парни отстрелялись быстро и бесшумно – спецоружие тащили с собой не зря. Все штабные, включая белых, полегли, так и не успев понять, что происходит. Разомлевшая охрана не заметила происходящего в тени. Один любопытный воин было двинулся в сторону компании за столом, но Одинцов мигом уложил его из ПСС. Четвёрка вернулась на исходную...

...и тут везение кончилось. Оттуда, где группу ждал грузовичок, послышался треск автоматов и загремели взрывы. Партизаны и охранники, хватая оружие, повскакали с мест. Кто-то заметил расстрелянное начальство. Гомон возле штаба сменился истеричными криками. Самые нервные дали несколько автоматных очередей по соседним домам и кустам.

От Одинцова ждали команды: что делать дальше? Двоих уже потеряли, отступать некуда – путь к «форду» отрезан, впереди беснуется толпа невменяемых автоматчиков, и скоро их станет ещё больше...

Наверное, решение зрело с того момента, когда Одинцов заметил боевую машину пехоты. Эти броневики в Эфиопию щедро поставляли из Союза во времена расцвета братской дружбы. Старая советская БМП-2, стальной носорог на гусеничном ходу, почти танк с тридцатимиллиметровой автоматической пушкой. То, что доктор прописал.

Одинцов потянул носом запах соляры и показал в сторону броневика. Четверо поняли сразу – и поняли правильно, а вот эфиоп сглупил. Он выскочил из укрытия и бросился к БМП, от пуза поливая из «калашникова». Бедняга успел пробежать метров двадцать и выкосил сколько-то партизан, прежде чем остальные изрешетили его в мясо.

Это сыграло на руку Одинцову и его бойцам. Партизаны притихли, дугой охватили место, где упал эфиоп, и стали опасливо к нему приближаться. Диверсанты забросали толпу гранатами, а уцелевшим после такой артподготовки не давали поднять головы, двигаясь короткими перебежками и прикрывая друг друга огнём из автоматов.

Само собой, на жаре БМП стоял с люками и дверьми нараспашку. Одинцов запрыгнул на крышу и через люк соскользнул в кресло водителя. Хорошо в Африке – движок прогревать не надо, заводится с полтыка. За спиной Одинцова боец быстро занял место стрелка в башне, ещё двое нырнули через кормовые двери в десантное отделение, а последнего на бегу разорвало пополам выстрелом из подствольного гранатомёта: кто-то из охранников засел в доме и успел сориентироваться.

Одинцов взялся за штурвал, в сизых клубах дизельного выхлопа развернул БМП на месте и дал круг перед штабом, наматывая на гусеницы трупы врагов и сокрушая припаркованные машины. Парни в десантном отделении, захлопнув двери, били через амбразуры короткими автоматными очередями. Башенный стрелок засадил из пушки в здание пяток снарядов – прощальный привет остаткам охраны.

БМП вылетела на дорогу. Навстречу пылила кавалькада внедорожников с вооружёнными людьми. По броне грохнули тяжёлые пули из крупнокалиберного пулемёта, установленного на треноге в кузове ведущего джипа. Одинцов утопил педаль газа и бросил машину вперёд.

Четырнадцать тонн брони с разгона, лоб в лоб – это не просто носорог, это бешеный носорог. Наступающие поняли ошибку слишком поздно, а БМП, оставив за собой чадящее месиво из железа, колёс и партизан, помчалась прочь из посёлка.

Пару часов броневик двигался в направлении гор. Одинцов вёл машину на полном ходу, отрываясь от возможных преследователей, и делал зигзаги в сторону от дорог, чтобы запутать след. Когда БМП перевалила первые холмы, Одинцов загнал её в укрытие за большой скалой и остановился. Пришла пора точнее сориентироваться и хорошенько проветрить машину. В вонючей стальной коробке на жаре было нечем дышать.