Soyer Bennett - Pod zapretom

Моя кровь стучит по венам, и я надеюсь успокоить дыхание, чтобы ответить на телефонный звонок и не раскрыть тот факт, что рука Никса только что была в моих трусиках.

— Эй, Райан.

— Время пришло, — говорит он просто.

Я смотрю на Никса, и он посмеивается над волнением в моих глазах.

— Мы в пути.

Я готова стать тетей.

***

Никс

Я смотрю, как Эмили держит ребенка, и моя грудь сжимается. В ее медно-карих глазах нежность и теплота, а губы поджаты, когда она воркует над свертком в своих руках. Маленькая Амелия Грейс Бёрнэм.

Я делаю это часто в последнее время... ценю простые вещи. Я осматриваю палату больницы и вижу богатство в простате, что глубоко отзывается во мне.

Данни лежит в постели, ее взгляд на ее дочери в объятиях Эмили. Рука Райана держит Данни. Он крутит ее обручальное кольцо между своим большим и указательным пальцем, когда смотрит на Данни и их дочь.

Линк говорит с конгрессменом Бёрнэм… Мне все еще тяжело называть его Алекс, как он неоднократно просил меня. Руки Линка засунуты в карманы, и он раскачивается на пятках... Конгрессмен Бёрнэм... я имею в виду Алекс... смеется над чем-то, что говорит Линк, одной рукой небрежно опершись на дверную раму, ведущую в ванную комнату. С Линком пришла спортивный репортер, которую предложила Эмили, и она сидит в углу, нервно закусив губу и стараясь быть незаметной.

Мои глаза переходят к миссис Бёрнэм. Женщине, о которой я узнал много нового, наблюдая за ее простыми жестами.

Сейчас она сжимает свой жемчуг в одной руке, а другая лежит на плече Эмили. Она смотрит на Амелию Грейс, в то время как ее большой палец нежно потирает ткань блузки Эмили.

Еще раз осмотрев комнату, я понимаю всю глубину того, что здесь происходит. Здесь есть девичья надежда, материнская любовь, благодарность мужа, братское озорство, радость отца, нервозность незнакомки и мое собственное бессмертное смирение оценить все это.

Эмили встает и передает Амелию в руки своей матери.

Селия берет ребенка и садится в только что освободившееся кресло Эмили. Ее выражение лица столь же мягкое и теплое как было у Эмили всего несколько секунд назад. Она женщина, в чьей жизни произошли большие изменения — и я чертовски уважаю ее за это. Она сейчас эмоционально присутствует в жизни своих детей, и даже сблизилась с Данни. Но, черт возьми, все полюбят Данни после того, как поговорят с ней около пяти минут. Селия Бёрнэм, как и я, решила, что жизнь слишком коротка, чтобы впустую тратить драгоценные моменты.

Эмили странно смотрит на меня и выходит за дверь. Никто, казалось, не заметил, так что я встаю и следую за ней.

Оглядывая коридор, я не вижу ее, поэтому направляюсь в вестибюль. Свернув за угол, я вижу ее, стоящую у огромной стены у окна с видом на городские улицы. Ее лицо задумчиво, а руки скрещены на животе. Подхожу к ней сзади и обнимаю ее, проскальзывая руками под ее, поэтому теперь мои руки лежат на ее животе. Наклонившись вперед, я кладу свой подбородок на ее плечо.

— О чем ты думаешь?

Эмили откидывает свою голову назад мне на плечо, и я прижимаю ее еще ближе. Ее руки теперь поверх моих, кончики пальцев, поглаживают кожу тыльной стороны моих ладоней.

— Я просто думал о том, как удивительна Амелия. Я никогда не держала ребенка...

Она замолкает, завороженная новым чудом жизни, свидетелем которой она стала. Я улыбаюсь про себя, хотя уверен, что это очевидно, и снаружи. Мы оба просто стоим молча, растворяясь друг в друге и наших мыслях.

Настанет ли день, когда я сделаю именно то, что Райан сделал? Такой простой жест... крутить обручальное кольцо своей жены, одновременно смотря на нее со всей любовью и преданностью?

Такое простое действие...

И я понимаю... нет ничего простого в моей любви к Эмили. Все переплетено и сложно. Она въелась в каждую клетку, которая плавает в моей крови. Я тот, кто лучше потеряет конечность, или четыре, чем быть без нее, и мгновенно все становится кристально ясно: я уверен, что в ее мягком животе, который я обнимаю прямо сейчас, будет ребеночек от меня. Что Эмили станет матерью наших детей, и наши дети подарят нам внуков.

Я растопыриваю ладонь на животе Эмили и прижимаю ее чуть крепче к себе. Наклонившись, шепчу ей на ухо:

— Настанет день, Эмили, в будущем, когда наш ребенок будет здесь. И когда это произойдет, это будет второй самый счастливый день в моей жизни.

Я не вижу ее лица, но чувствую ее улыбку от моих слов. Она обхватывает меня руками.

— Второй счастливый? Какой же будет первым?