Настя - Unknown

– Ему нравится моя попка, – заявила она, затем выгнула свое стройное и грациозное тело напротив окна, выглядывающего на Центральный парк.

Глаза Хантера на мгновение расширились, после чего он включил в себе фотографа и принялся рассматривать ее, отмечая светотени и углы. Через несколько секунд камера поднялась к его лицу, и началось щелканье затвора.

Модель выгибалась и выставляла свои бедра под каждым мыслимым углом, чтобы подчеркнуть изящные формы, а глаза Хантера горели от раздражения. Он ненавидел самовлюбленность, и самое ироничное во всем этом то, что его работа зависела от людей с большим самомнением.

– Давай попробуем кое-что другое, – предложил он, настраивая зум на ее острый угловой профиль. – Повернись слегка. – Его большой палец надавил ей на подбородок, поворачивая его под небольшим углом. – Открой губы. – Хантер оттянул ее нижнюю губу, и его напряженный взгляд пробежался по ее лицу, прежде чем он распрямил несколько прядей ее волос, убирая их за ухо. – Идеально, – прошептал он, поднимая камеру и щелкая.

Я сглотнула, наблюдая за его съемкой, чувствуя, как ревность сркучивала мой живот. Мне были ненавистны его прикосновения к ней. Модель из Португалии меня не заботила, но эта – она была профессионалкой, изящные обложки журналов, подобных US Weekly и inTouch. Она была красива – полные губы и поразительные платиновые волосы, блестящие в естественном свете. Как кто-то вроде меня мог соперничать с ней?

– Достаточно! Я не для портретов тебя наняла, – огрызнулась модель и нарушила позу, которую Хантер так искусно выставлял.

Брови Хантера взметнулись вверх, прежде чем он перевел взгляд на меня. На мгновение он закатил глаза, затем натянул искусственную улыбку на лицо и указал в сторону скамьи для фортепиано.

– Давай попробуем рояль, – кабинетный рояль стоял в другом углу номера. Я последовала за ним, думая о том, что встреча с ней в пух и прах разбила мое светлое мнение о ней. Она была сучкой.

– Все хорошо, принцесса? – Мизинец Хантера подцепил мой, когда я потянулась к нему. Я улыбнулась и замахала головой, чувствуя знакомое тепло его прикосновения, разливающееся по телу. У нас с Хантером было кое-что, что она не могла затронуть, кое-что драгоценное, словно бриллиант на дне темной и холодной шахты. Его сложно извлечь, но от этого он был еще более ценным.

Глава 6

К четырем часам пополудни того дня мы уже сидели в самолете, направляясь обратно домой, в Чикаго.

– Это было нелегко, – выдохнула я, отзываясь о модели.

– Профессиональные модели никогда не бывают легкими. – Хантер открыл свой ноутбук, пальцы быстро забегали по клавишам.

– Могу помочь тебе с чем-то? – Я наклонилась, принявшись разминать его напряженные мышцы плеч.

– Нет, просто пытаюсь быть на шаг впереди Джей Ви. У меня есть парни, присматривающие за ним, парни, которых он знает и которым доверяет.

– Что, если мы не поймаем его первыми?

– Мы? – Взгляд Хантера метнулся ко мне, зажженный весельем. – Ты такая милая. – Он коснулся пальцем моего носа, прежде чем нежно поцеловал в губы. – Если я не поймаю его первым... не знаю, что случится.

– Хантер? – Я замолчала, задумавшись над словами Джей Ви, сказанными там, на складе. – То, что он сказал о твоей матери... думаешь, это правда?

Я видела, как Хантер медленно сглатывает, прежде чем перевести взгляд на иллюминатор.

– Возможно.

– Но, это значит…

– Я знаю, что это значит, Эрин. Это дерьмо. Она давно мертва, ничего хорошего поднятие этих файлов не даст.

– Но он выставил это…

– Я уверен, он ждал нужного времени, после потери улик, дело забылось. Моя мать была никем, Эрин. Я – никто, Джей Ви спас меня, после чего испоганил мою гребаную жизнь. Я вытащу нас из этого, и это значит, что назад мы оборачиваться не будем.

– Но это так неправильно. Как насчет правосудия?

– Правосудие – это иллюзия, малыш. Наравне с безопасностью и приватностью. Не выкапывай старые скелеты. Может, он сделал это, может, сказал просто, чтобы добраться до меня. Он знает, на что нужно надавить...

– Семья всегда это знает, – произнесла я, прижимаясь к широким плечам Хантера, мои глаза закрывались, и я наконец позволила усталости взять верх.

Спустя несколько часов мы выходили из аэропорта О'Харе и складывали наши сумки в машину. Я уткнулась под руку Хантеру, пока мы пятнадцать минут ехали в тишине к его дому, и подумала, что, может, этой ночью стоило сказать ему. В моем животе большую часть выходных творилось безумие, словно маленькая жизнь внутри мучила меня единственным известным ей способом – токсикозом. Мне нужно было сказать ему. Можно было зажечь свечи, и мы бы приняли ванну, где я могла бы признаться Хантеру в том, что подтвердили медсестры в больнице. Поздравляю, мы станем родителями!