Настя - Unknown

− И что, черт возьми, мне теперь делать? − Я резко поднялась и вышла из ванны прежде, чем он успел поймать меня. − Тебе не стоило идти за мной. Тебе стоит уйти. − Я обернулась полотенцем, ощущая себя так, будто надо мной эмоционально надругались, и чувство это было очень знакомым.

− Я не уйду, − последовал за мной его голос и, развернувшись, я увидела его абсолютно мокрого со стекающей с ног пеной. Его расслабленный член тяжело свисал вдоль бедер, пока он изучал меня взглядом. Я прикусила губу, прежде чем мои губы изогнулись в одну сторону, его глаза бросали вызов.

− Уходи. − Я указала на дверь, решительно настроенная вернуть свою старую жизнь. Осознать и собрать все воедино, если там вообще было что собирать.

− Ни за что. Не оставлю тебя в таком состоянии, принцесса. − Он скрестил руки, и на его лице появилась улыбка, пока я жевала губу, стараясь не отвлекаться на его тревожную, но гордую наготу. − Не хочу, чтобы ты оставалась одна, и сам не хочу оставаться один. Так что ты застряла со мной. − Его улыбка стала шире, прежде чем он повернулся и самодовольно зашагал на кухню, красуясь наготой. Моя челюсть упала, пока я наблюдала за его удаляющейся фигурой, потом последовала за ним как раз, когда он достал пиво из холодильника, открывая его о край столешницы.

− Ты не можешь остаться. Что, если Брент придет домой? − начала я хвататься за соломинку, зная, насколько малы были шансы скорого возвращения Брента.

− Мне плевать на твоего мужа.

− Хантер, ты не можешь мне навязать себя вот так просто. Я не хочу телохранителя. − Я провела рукой по своим волосам, мысли громыхали в голове. Упрямая кровь наполняла каждую вену в моем теле. Я не выносила мысли о том, что у меня отберут право голоса, пусть даже временно и мужчиной, который являлся ходячим совершенством.

− Я думал, ты не будешь против. − Он подмигнул и ущипнул меня за подбородок, оставляя мокрый поцелуй на моих губах, затем направился обратно в ванную комнату. Спустя мгновение я услышала всплеск в ванной.

− Ты не можешь остаться! − крикнула я, плотнее оборачиваясь полотенцем, не зная, что мне сделать: вышвырнуть его или залезть в ту же ванну и ощутить его длину у себя во рту. Возбуждение победило, и я потопала за ним.

Он пил свое пиво, раскисая в пушистой пенке. Какой контраст: золотоволосый красавец-солдат нежится в моей вычурной ванной с пеной и пивом. Он был из такого типа мужчин, с которыми было лишь два варианта: либо бери, либо беги, и мне хотелось его брать, часто. − Привыкай ко мне, принцесса.

− А если у меня появятся дела? Встречи? Мне не нужен телохранитель. Я не умею жить под чьим-то каблуком. − Я стрельнула в него взглядом.

Губы Хантера дернулись в веселой улыбке, прежде чем он натянул серьезное выражение лица и сузил глаза, глядя на меня.

− Хорошо. Ты получишь пару часов в день, но мой номер будет на быстром наборе на твоем телефоне. Только общественные места, и будь внимательна к подозрительным людям. Можешь сделать это для меня? − выдохнул он, но его глаза светились весельем.

− Спасибо. − Я опустилась на туалетное сиденье, играя с ниточкой на полотенце, прежде чем поднять глаза навстречу мирным глазам Хантера. − Думаешь, Джей Ви убьет меня? − спросила я.

Взгляд Хантера удерживал мой долгое, мучительное мгновение. Было видно, как он глотает, оставляя рукой мокрую дорожку на плитке. В итоге Хантер переплетает пальцы с моими.

− Не знаю, не могу предсказать, что он сделает, пока он этого не сделает. − Он коснулся коротко стриженных волос. − Но я не дам ему возможности. Ты мой приоритет. − Хантер наклонился и взял мой подбородок между пальцев, чтобы оставить мокрый поцелуй на моих губах.

− Не верю, что это происходит. − Я закачала головой и запустила пальцы в волосы. Я решилась взглянуть на него и увидела в его глазах боль.

Мое сердце наполнилось эмоциями, и показалось, что оно может утонуть в слезах, пока я вспомнила ночи, когда Брент не приходил домой под предлогом поздней работы и крупных заказчиков. Я знала, что оставалась с ним, потому что так было легче. Роскошная жизнь стала временным лекарством, пока недостаток любви и общения не образовали темную тучу над нашим домом, заставляя меня чувствовать удушье и угнетение.

Но затем ночи порознь стали более частыми, а звонки более отстраненными. Дошло до того, что выдуманные алиби превратились в обыкновенную недосказанность. Мы лгали друг другу − даже тогда я это чувствовала. Мое сердце начало черстветь по отношению к нему, леденеть, защищая меня от боли. Это происходило медленно, но происходило.