Aurora Reynolds - Until November

просто

обязательство.

Когда

я

пришла домой, то она уже ушла,

поэтому я решили зайти к мисс Би,

как делала это всегда. Я ощущала

волнение от того, что проведу всю

ночь, заучивая наизусть каждую

строчку, слово в слово, и когда она

придёт домой, то увидит, как сильно

я старалась и работала.

Позже вечером мама позвонила

мисс Би и сказала, что после

выступления у неё есть ещё дела, так

что меня нужно уложить спать. И

поэтому, как всегда, она повела меня

по коридору и уложила в кровать в

моей комнате. В середине ночи я

проснулась от удара метлой. Сначала

я подумала, что кто-то ворвался к

нам в дом, пока мама не начала

кричать на меня из-за того, что я не

выполнила

свои

домашние

обязанности. Она продолжала бить

меня снова и снова. Я помню, как

умоляла её остановиться. И, в

конечном счёте, прошёл словно час,

когда она наконец сказала мне

вытаскивать свою задницу из кровати

и вылизать дом до блеска сверху

донизу.

Она сделала глубокий вдох и

напряглась сильнее.

— Когда я объяснила ей, почему

забыла о них, она сказала, мне

запрещено играть на сцене, так как у

меня

отсутствует

чувство

ответственности.

А

потом

она

заставила меня стоять на коленях на

рисе, пока я извинялась за свою

глупость и неуважение. В тот вечер,

когда был спектакль, мама, которая

ни разу не ходила на школьные

мероприятия, насильно потащила

меня с собой, чтобы я смотрела на

девочку, которая играла роль вместо

меня,

роль,

по

праву

принадлежавшую

мне.

А

когда

спектакль закончился, она силком

затянула меня за кулисы, подарила

цветы той девочке, обняла и сказала,

как превосходно она сыграла, — я

почувствовал её слёзы, стекавшие по

моей коже. — Всю мою жизнь, она

поступала именно так, — последнее

слово она прошептала так тихо, что я

едва смог её услышать.

— Почему ты не жила со своим

отцом? — спросил я, поглаживая её.

— Она сказала, что ему я тоже

не нужна.

Я больше не мог вынести

рассказов о её матери, поэтому

заставил замолчать, лаская спину,

пока её дыхание не выровнялось.

— Ашер? Где моя дочь? — я

слышу Майка после третьего гудка.

Когда я встретил Новембер в

стрип-клубе, моей работой было

убедиться, что парень, которого

наняли, добросовестно выполняет

свою работу. Увидев её рядом с

Майком, мне захотелось подойти и

увести её от него. Потом Джастин,

новый вышибала, видел, как она

вышла из клуба одна, и собирался

рассказать ей о правилах, но я сказал

ему, что сам позабочусь об этом. Я

был так зол на себя, потому что дико

желал её, и чувствовал отвращение

из-за того, что она встречается с тем,

кто ей в отцы годится.

Очевидно,

надо

мной

насмехались. Когда я подошёл к ней,

она направила острие ключа в мою

сторону. Я не мог не гордиться. Она

была

такой

крошечной,

что

причинить ей боль ничего бы не

стоило, но она не отступала. Потом

она начала спорить со мной, а я

увидел румянец у неё на щеках. Я

приложил все усилия, чтобы не

намотать её волосы себе на кулак,

прижать к машине и поцеловать.

Когда Майк позвал её с другой

стороны парковки, она ответила «да,

папочка» таким тоном, что мне

пришлось прикусить щёку изнутри,

дабы не спрашивать, какого чёрта она

забыла с таким стариком, как Майк.

Когда

Майк

подошёл,

он

похлопал

меня

по

спине

и

представил Новембер как свою дочь.

Я был ошарашен. Во-первых, я знаю

Майка всю жизнь, но он ни разу не

упоминал о дочери. Во-вторых, она

была самой красивой женщиной,

которую я когда-либо видел. Когда

она

засмеялась

надо

мной,

я

почувствовал себя дерьмово. А когда

она пожала мою руку, по всему телу

слово прошел электрический разряд.

Тогда

я

понял,

что

нужно

сматываться. Я произнёс её имя,

развернулся и ушёл. Неделей позже я

приехал проведать бабулю и увидел

её там. Я был в шоке и вёл себя как

хрен, что, в принципе, достаточно

обычно для меня. А что мне

оставалось делать? Только заставить

гулять со мной, а потом напирать,

пока она не согласится на свидание.

Я знал, что привлекаю её так же,

как и она меня. Когда я стоял перед

ней, а её глаза потемнели, а губы

раскрылись, то понял, что она