Вероника Метелица - Unknown

Стук становится громче, эхом отдаваясь у меня в голове, и возвращая меня в реальность.

— Иду! Иду! Придержите коней! — кричу я, пока бегу к входной двери.

Я убираю Биста с дороги, чтобы посмотреть в глазок. Посмотрев, я обнаружила молодого парня с цветами.

— Какого чёрта? — бормочу я.

Открываю дверь, и парень, стоящий по ту сторону, улыбается и протягивает мне букет роз.

— Привет, — говорю я, мои брови изгибаются от вопроса.

Ашер дарил мне раньше цветы, но никогда розы. Он всегда приносил цветы домой сам. Я никогда не получала доставку.

— Доставка для Новембер, — говорит парень, поднимая взгляд на меня, прочитав имя с бумаги.

— Это я, — произношу и, прежде чем я могу забрать букет, парень толкает мне планшет в руки.

— Вы должны поставить подпись там, где стоит крестик.

Я подписываюсь под двумя крестикам. Когда я поднимаю голову, он забирает планшет и кладёт его под мышку. Вручив цветы, он уходит. Я кладу цветы на стойку и ищу карточку, которой нет. Я знаю, что цветы от Ашера, потому что он единственный человек, который мог послать мне цветы. Я иду в спальню, чтобы найти телефон.

Найдя его, я пишу Ашеру небольшую эсэмэс.

Я: Спасибо за цветы.

Ответ приходит не сразу, поэтому я кладу телефон и ухожу принять душ. Затем сушу волосы и пью кофе, когда приходит оповещение о новом сообщении.

Ашер: Я ничего не посылал.

Я: О, правда? Тогда, может, это папа?

— Привет, моя девочка, — отвечает он после первого гудка.

— Привет, пап. Эм, ты случайно не посылал мне цветы?

— Нет. Зачем?

— Я получила доставку сегодня утром, но Ашер ничего не присылал.

— Я тоже ничего не посылал.

Я начинаю задыхаться и понимаю, что папа услышал это по телефону.

— Уверен, они от того, кого ты знаешь, — тихо произносит он.

Я не так уверена в этом, как он. Может, у меня и паранойя, но после роз, которые оставили у дома моего отца, внутренний голос у меня в голове шепчет о том, что произойдёт что-то плохое.

— Ты наверняка волнуешься. Не переживай ты так. Ничего же не случилось после взлома.

— Ты прав. Веду себя, как параноик, — отвечаю я.

Цветы не так уж и много значат.

— Если ты почувствуешь себя не в безопасности, просто позвони мне, и я приеду.

— Нет, пап. Ты прав. Я в порядке.

— Ладно, моя малышка. Я иду спать. Но мой телефон будет включён, если понадоблюсь.

— Спасибо, пап. Люблю тебя, — шепчу я, чувствуя себя идиоткой.

— Я тоже люблю тебя, моя девочка.

Он вешает трубку, и я обзваниваю всех, кто предположительно мог послать мне цветы. Но никто мне ничего не посылал.

Ашер: Это был твой отец???

Я: Он сказал нет. Я обзвонила всех вокруг — никто не посылал мне цветы.

Меньше, чем за секунду, я получаю ответ.

Ашер: Я звоню отцу прямо сейчас.

Я: Не думаю, что это необходимо.

Ашер: Отец будет там в пять. Я уже в пути. Оставайся дома и запри двери.

Я: Я в порядке. Прекрати волноваться. Из-за этого я чувствую, что схожу с ума.

Ашер: Лучше бы ты была параноиком.

Я слышу, как подъезжает автомобиль, спрыгиваю с дивана вместе с Бистом, которого я обнимала, и бегу к входной двери. Смотрю в глазок и вижу, как папа Ашера выходит из полицейской машины. Открыв дверь, я выхожу на террасу и слышу шорох бумаги под ногами. Я наклоняюсь и поднимаю её. Это обычный конверт. Судя по весу, там лежит карточка. Я только начинаю открывать его, как кто-то вырывает его у меня из рук.

Я подпрыгиваю и испускаю испуганный вопль. Я была настолько занята конвертом, что забыла об отце Ашера.

— Дерьмо, вы напугали меня, — говорю я, глядя на мистера Джеймса.

Он усмехается.

— Я понял это, когда ты завизжала.

— Я не визжала, — оправдываюсь я.

Я стала так близка с семьей Ашера, что его родители принимают меня за своего ребёнка. А его братья ведут себя так, словно я их младшая сестра, которой у них никогда не было. Теперь они наверстывают упущенное, подкалывая меня и постоянно мучая. Иногда Ашера это раздражает, но остальную часть времени он присоединяется к ним и выводит меня из себя.

Мистер Джеймс улыбается, словно я смешная, а затем опускает глаза на конверт. Улыбка покидает его лицо, а глаза возвращаются ко мне.

— Надеюсь, ты посмотрела в глазок, прежде чем выйти, — его голос становится серьёзнее.

— Конечно, — бормочу я, желая, чтобы здесь не было ничего серьёзного.

Я не хочу жить, постоянно оглядываясь назад.