Вероника Метелица - Unknown

Я чувствую, как в носу начинает щипать, а по щеке катится одинокая слезинка. Его большой палец ловит её. Он нежно целует меня и снова прижимается ко мне своим лбом.

— Сейчас я бы очень хотел показать, насколько сильно люблю тебя. Но если я это сделаю, то мы опоздаем, а я не хочу злить маму в канун Рождества.

Внизу возникает покалывание, а соски твердеют. Я хочу, чтобы он показал, как сильно любит меня. Он снова целует меня, но на этот раз глубже, но недостаточно. Когда он отстраняется, я требую большего.

— Мы можем опоздать на пару минут. Я возьму вину на себя, — говорю я на последнем дыхании, царапая ногтями его кубики и наблюдая, как темнеют его глаза от моих прикосновений. Я наклоняюсь и прижимаюсь губами к его груди, проводя языком по ключице. Он рукой захватывает в кулак мои волосы, а другой тянет ближе к себе так, что я теперь на краю тумбы. Его жесткий ствол прижимается к моему центру. Он грубо завладевает моими губами, углубляя поцелуй, затем его рот покидает мой, и он прокладывает дорожку из поцелуев по моей шее.

Я оборачиваю ноги вокруг его талии, чтобы стать ближе. Он берёт мои руки и оборачивает вокруг своих плеч, затем поднимает и выносит из ванной. Я лечу в воздухе, пока моё тело не падает на кровать так сильно, что я дважды подпрыгиваю. Я слышу, как мои бигуди катятся по деревянному полу. Мои шорты и трусики исчезают следом. Его рука движется по моим бёдрам, разводя ноги по обеим сторонам.

— Я люблю эту киску, детка. Такая розовая, влажная и моя, — он рычит напротив моего клитора, отчего мой пульс зашкаливает. — Господи, такая сладкая, — говорит он, облизывая меня. Он лижет по кругу, не касаясь самого клитора. Я всхлипываю. — Тише, малышка.

Он снова облизывает меня, всасывая мой клитор в свой рот. Мои бёдра поднимаются вверх, руки удерживают его голову, а пятки впиваются в матрас. Он рычит, затем закидывает обе мои ноги себе на плечи, поднимая мою задницу. Его рот поедает меня так, словно он изголодался. Мои бёдра дрожат, прижимаясь к нему. Я близко, я так близко!

— Ашер, — стону я. — Пожалуйста…

Моя спина выгибается на кровати, и я зажмуриваю глаза. Мои руки сжимают простыни. Я так близко. Я только начинаю чувствовать невероятное наслаждение, как его рот покидает меня. Я хнычу, и тут он резко толкается в меня.

— Да, — выкрикиваю я.

Ашер смотрит на меня.

— Дай мне попробовать твой ротик, малышка.

Моя голова поворачивается, и он впивается в мой рот. Я чувствую свой собственный солёный вкус в его поцелуе. Оборачиваю ноги вокруг его бёдер, пробегаюсь руками по спине, чувствуя, как перекатываются его мышцы, пока он вбивается в меня.

— Я сейчас кончу, — говорю я, зарываясь лицом в его шею и покусывая кожу на ней. Мои мышцы сжимаются вокруг него.

— Нет. Ещё нет. Вместе, — произносит он, поднимая мои бёдра выше.

— Ашер! — кричу я.

— Чёрт! — выкрикивает он, толкаясь ещё сильнее.

Я откидываю голову.

— Такая чертовски красивая…

Его слова возбуждают меня. Я прикусываю губу, стараясь не кончить без него. Его руки покидают мои бёдра и начинают двигаться к моей груди, пощипывая оба соска. Я так близко, но стараюсь не кончить. Я чувствую, что прикусила свою губу до крови.

— Сейчас, — его слова действуют на меня, как спусковой крючок.

Я кончаю, разлетаясь на миллионы кусочков. Ещё два толчка, и он следует за мной. Его губы находят мои, чтобы поглотить мои крики. Я чувствую, как сжимаю его. Мои конечности оборачиваются вокруг него, прижимая ближе.

— Пожалуйста, не оставляй меня, — выдыхаю я, не готовая отпустить его.

— Никогда, малышка, — говорит он, и я понимаю, что за его словами стоит более глубокое чувство. Он целует линию моей челюсти, шею и губы. Через несколько минут он выскальзывает из меня, и я ощущаю потерю.

— Нам нужно собраться, детка, — шепчет он, прижимаясь губами ко мне.

Я выпячиваю губу, дуясь.

— Я не хочу.

Он усмехается и кусает мою губу.

— Прости. Моя мама надерёт мне зад, если мы там не появимся.

— Хорошо, — я продолжаю дуться и понимаю, что мне потребуется вечность, чтобы исправить весь беспорядок на голове. Плюс ко всему, мне нужно найти все бигуди, разбросанные по полу.

— Ты испортил мою причёску, поэтому я не буду брать на себя вину, если мы опоздаем.

— Ты любишь меня, детка?

— Да, — отвечаю я, тая от его слов.

— Хорошо, — бормочет он.

Он целует меня в нос, затем поднимается с кровати, потянув меня за собой.

— Ты должна поторопить свою задницу, чтобы не разозлить маму, — произносит он, шлёпая вышеупомянутую задницу.