пользователь - Unknown

Я шагнула к ним. Разрывая хватку парня, державшего Ашера, я увидела в его глазах жестокость. Вот и минус того, чтобы позволить секретам и эмоциям выйти на поверхность.

В любой момент мир мог взорваться.

В окне мелькнула вспышка света, и парень отвел от меня взгляд.

— Охрана! – крикнул кто-то.

В последовавшим за этом безумии каждый был сам за себя.

ГЛАВА 40

— Как ты мог додуматься сюда прийти? – Эмилия одарила своего брата-близнеца самым агрессивным взглядом, который я видела в своей жизни. – Ты наказан, — напомнила ему она. – Ты – главный подозреваемый в деле об убийстве. И я прямо сказала тебе не приходить.

Нам удалось выбраться из туннеля и укрыться в ближайшей кофейне, не попавшись охране Хардвика – скорее всего, потому что охрана не хотела поймать слишком много учеников Хардвика.

— Тогда это казалось хорошей идеей? – Ашер улыбнулся своей сестре сияющей улыбкой.

— Это – само определение плохой идеи, — сказал ему Генри.

Ашер вздохнул.

— Всегда их путаю.

Я обещала Айви, что не стану звонить Ашеру. Обещала, что не буду писать ему и не пойду к нему домой. Формально, я не упоминала о том, что я сделаю, если увидеться решит он.

— Ты в порядке? – спросила у него я.

— Лацканы этой рубашки уже никогда не будут прежними, — со скорбью ответил Ашер. – Но я переживу.

— Нет, — произнесла я. – Ты в порядке? Последние несколько дней…

— О, это история на все времена, — произнёс нараспев Ашер. – Парень, которого по ошибке обвинили в убийстве и сообщение, которое отправила не его сестра.

— Возможно, я тебя на по-настоящему убью, — сказала ему Эмилия. Она повернулась к Генри. – Возможно, я его на по-настоящему убью.

— Лучше не стоит, — сказал ей Генри. – Хоть я тебя понимаю.

— Я по вам соскучился, ребята! – выпалил Ашер. – Кроме Эмилии. Эмилию я всё равно вижу постоянно.

Я вмешалась, боясь того, что Эмилия может физически навредить своему брату.

— Что ты узнала? – спросила я у Эмилии.

Эмилия перевела взгляд с Ашера на меня. Я видела, как она отгораживается от нас, превращаясь из сердитой сестры в человека, которому ничто и никто не мог сделать больно.

— Ничего, что стоило бы повторять, — произнесла она.

Судя по её голосу, сегодня Эмилия что-то узнала. Я гадала о том, что из услышанного показалось ей знакомым. Гадала о том, как она держалась, но я знала, что она не расскажет мне и не раскроет чужих признаний о Джоне Томасе.

— Нашла кого-нибудь с мотивом? – спросила я.

Эмилия пожала плечами.

— С мотивом? Да. С возможностью? Способностью? Не думаю.

— Кстати о способностях, — вмешалась Вивви, — стоит добавить в список хакерство. Если ёжик – ученик, он или она должны были понять, как взломать камеры через беспроводную сеть школы.

— Ёжик? – спросила Эмилия, изгибая бровь.

— Я одобряю! – заявил Ашер. – Хоть меня немного огорчает, что вы охотились на ёжика без меня. Просто потому что человека подозревают в преднамеренном убийстве, не значит, что у него нет чувств.

— Что нужно, чтобы взломать записи с камер наблюдения? – проигнорировав Ашера с компетентностью кого-то, кто стратегически игнорировал его годами, спросил у Эмилии Генри.

— Не знаю, — ответила Эмилия. – Но я могу узнать.

Сказать, что Эмилия была хороша с компьютерами, было бы преуменьшением. Я не сомневалась в том, что, имея время и мотивацию, она могла узнать, как взломать записи с камер.

— Ты что-нибудь узнал у друзей Джона Томаса? – спросила у Генри Вивви.

— Я понял, как Джон Томас узнал о проблемах в моей семье, как он получил медицинские записи учеников Хардвика.

В день смерти Джона Томаса я предположила, что он узнал об отце Генри благодаря своему отцу. Я подслушала достаточно разговоров Айви, чтобы понимать, с какой легкостью человек мог узнать то, что не должен был.

— Конгрессмен Уилкокс хранит файлы, — сказал Генри. – О всех более или менее важных игроках Вашингтона. Не редкая практика в определенных кругах.

Я вспомнила о файлах Айви. Её программе. Клиенты Айви всегда могли рассчитывать на её абсолютную осторожность – до тех пор, пока с ней что-то не произойдёт. Если она исчезнет, программа начнёт раскрывать тайны.

— Необычно то, — продолжил Генри, — что Джон Томас каким-то образом получил доступ к файлам своего отца. Думаю, его отец об этом не знал.

Не удивительно, что Джон Томас побледнел, когда я пригрозила рассказать конгрессмену о том, что он задумал. Было бы плохо, если бы отец Джона Томаса просто проговорился о чём-то перед сыном, но, если Джон Томас нашел информацию без ведома своего отца…