пользователь - Unknown

Генри склонился и поднял ярко-розовую светящуюся палочку. Он протянул её мне, сухо взглянув на меня.

— Существует большая вероятность того, что мы об этом пожалеем.

Я выхватила у него светящуюся палочку и улыбнулась.

— Я не верю в сожаления.

Когда туннель разветвился, указатели на стене показали направо. Мы послушались и зашагали на раздающиеся вдалеке звуки музыки.

Когда мы наконец добрались до конца туннеля и миновали приоткрытые металлические ворота, я не сразу осознала, где мы оказались.

Это что, бассейн?

— Аквакомплекс, — сказал мне Генри.

— Ага, — ответила я, оглядываясь по сторонам. – Я догадалась.

Со всех сторон нас окружали трибуны. На полу красовался тренировочный бассейн олимпийских размеров. Кто-то оставил у края бассейна три бочонка. А вдалеке, у бассейна для ныряния, я разглядела чашу с пуншем и самый настоящий замок из красных пластиковых стаканчиков.

— Это плохо кончится, — сказал Генри, наблюдая за парочкой выпускников, карабкающихся на трамплин для ныряния с красными стаканчиками в руках.

В тот же момент рядом с нами появилась Ди, словно её призвала одна только мысль о плохой идее. В каждой руке она держала по бутылке шампанского. С властной улыбкой она опустила одну из них на пол и открыла вторую. Шампанское вспенилось, а Ди победно подняла бутылку над головой.

— Ты просила вечеринку, — перекрикивая звуки музыки, сказала она.

— Возможно, вам стоит сделать потише, — сказал ей Генри.

— Пф-ф-ф! – Ди свободно указала на стены бутылкой шампанского. – В этом здании такие толстые стены, что оно практически звуконепроницаемое!

В сорока ярдах от нас один из выпускников свалился с трамплина в одежде.

Ди нахмурилась.

— Это американская традиция? – спросила она.

— Не совсем, — ответила я.

Ди взглянула на трамплин и улыбнулась. Она отпила глоток шампанского, вручила мне бутылку и зашагала к лестнице.

Через несколько секунд мимо нас прошел мужчина в костюме и с наушником, едва слышно бормотавший что-то на исландском.

— Как думаешь, как она уговорила на это своего телохранителя? – спросила я у Генри, наблюдая за тем, как мужчина беспощадно стянул Ди с лестницы.

— Может, она пригрозила сделать что-то похуже? – рядом с нами появилась Вивви. На ней было надето с полдюжины радужных цветочных гирлянд. А вот её лицо было до комичного серьезным. – Думаю, ты была права, Тэсс. Люди расслабляются. Скоро наши одноклассники могут заговорить.

С трамплина спрыгнул ещё один полностью одетый выпускник.

— С чего мы начнём? – спросила Вивви.

— С любого, кому мог угрожать Джон Томас, — я сделала паузу. – И с девочек из «ЯСЭ». Нам нужно, чтобы хотя бы один человек открылся и признался, что Джон Томас был не тем парнем, которого все хотят помнить. Если заговорит один, другие последуют его примеру.

Я сомневалась, что, если убийца был здесь, он или она рассказал бы о своём мотиве – но это мог сделать кто-то другой.

— Поговорите с девочками, — сказал Генри. – У меня на уме есть другая одна цель, — я проследила за его взглядом к группке друзей Джона Томаса, стоявших возле бочонка.

— Думаешь, они могут знать, на кого у Джона Томаса был компромат, и что он собирался с ним делать? – спросила я.

— Думаю, — ответил Генри, — что Джон Томас любил публику. Чтобы он не планировал, он должен был кому-нибудь рассказать.

С этими словами Генри пересёк комнату. Я наблюдала за тем, как на его лице появилась небрежная улыбка. При первой встрече мне показалось, что Генри Маркетт был слегка официальным и строгим. Но затем я поняла, что он умел мастерски раскрепощать других людей – когда ему этого хотелось. Пока я наблюдала за тем, как Генри скрылся в толпе друзей Джона Томаса, я заметила, что двое из этих друзей уставились на что-то – или на кого-то.

На вечеринку прибыла Эмилия Роудс.

— Мы знали, что Эмилия придёт? – спросила у меня Вивви.

— Нет, — ответила я. – Не знали. Пойдём, — к тому времени, когда я подошла к Эмилии, она без сомнения успела заметить перешептывания и взгляды. Остановившись рядом с Эмилией, я прищурилась и взглянула на друзей Джона Томаса. Один из них вздрогнул.

— Они тебя боятся? – спросила у меня Вивви, перекрикивая грохот музыки.

— Возможно, в мою первую неделю в Хардвике, — сказала я, — я угрожала парочке друзей Джона Томаса кастрацией.

— Конечно, угрожала, — Эмилия перевела взгляд с меня на Вивви, а затем обратно. — Если я скажу, что ты не должна сверлить людей взглядом ради меня, что-нибудь изменится?