ЛАУРА ТОНЯН: МОНА

На углу, за которым прячется уборная, с кем-то сталкиваюсь. Отскакиваю в сторону моментально! Приятный молодой человек, который случайно ударил меня подносом, тоже немного напуган. Я вглядываюсь в его голубые глаза, чуть позже понимая, кто это. Обслуга. На нем такой же наряд, как и на других официантах, только вот бабочка малинового цвета. Не могу сдержать улыбки. Парень растягивает губы вместе со мной. Пустой поднос он опускает вниз, не переставая глазеть на меня. Я замечаю, как он пытается не смотреть вниз, на откровенное платье, декольте…

Прочищаю горло, сжимая клатч в руках.

- Прошу прощения.

- Нет-нет, - быстро говорит официант с потрясающе голубыми глазами и короткой копной темных волос на голове. – Это я. Я виноват.

Наверное, впервые в жизни я смущаюсь. Боже, я смутилась! Прямо ощущаю, как краска заливает лицо.

- Да перестаньте, - тихо отвечаю, заправляя прядь волос за ухо. – Все хорошо.

Он вглядывается в мои глаза так же, как и я в его.

- Все хорошо? – спрашивает, повторяя.

- Все хорошо, - уже смеясь, говорю.

Теперь мы вместе смеемся, и я молюсь, чтобы он снова не задал свой вопрос. Такой милый. Он слишком хорошенький. Слишком. Желая, наконец-то, завершить игру в гляделки, ныряю за угол, захожу в женский туалет и запираюсь в одной из кабинок. Прислоняюсь спиной к двери. Думаю.

О чем думать? О том, какая моя жизнь теперь убогая, а? Ой, ну что же я буду делать без денег в Москве? Как жить, не позволяя себе выпить дорогой кофе в «Шоколаднице» каждое утро. Это моя ежедневная процедура после пробежки. Как я буду жить без любимых маффинов, фитнес-инструктора и похода по магазинам?

И самое важное: останутся ли у меня друзья?

***

Блюд очень много, столы ломятся, но много кушать ни одной девушке, сидящей за нашим шестым столиком, не позволительно. Я нашла карточку со своим именем за этим столом, как и ожидала. Восемь сумасбродных девчонок – тусовщицы – не то слово. Не хватает только Амины, но она теперь сидит со своим мужем. Президиум, кстати, украшен розовыми пионами. Очень красиво. Внизу стоят зажженные длинные свечи, у нас на столах они тоже есть, - правда, маленькие, однако чертовы официанты их постоянно задувают, боясь, что цветочная композиция в центре стола может загореться. То ли дизайнер подкачал, то ли менеджер банкета не видит, что делают его подчиненные.

Короче, мы не едим – мы пьем. Мы много пьем! Восемь незамужних подружек, Амина ведь уже вылетела из общего гнезда. Теперь нас стало на одну меньше. Этому очень радуется ведущий – он пляшет около столов со своим микрофоном, и вечно выдвигает на общий суд свои странные умозаключения по поводу молодоженов.

Свадебных конкурсов слишком много, поэтому мне хочется спросить Костю и Амину, где они нашли-то такого придурка, который тычет микрофоном каждому гостю в лицо, предлагая высказать свои поздравления? Некоторые люди просто стеснительны, им не нравится общественное внимание, и они предпочитают поздравить жениха и невесту лично, без ста пятидесяти лишних глаз.

Голос мужчины, вызвавшегося нас сегодня развлекать, звучит громко из больших колонок:

- Давайте же поднимем…

- … наши бокалы, - договаривает Милана, одна из несчастной восьмерки незамужних.

Ну, почти незамужних… Не будем припоминать былые ошибки, я себя таковой и считаю, если что.

Мы ржем, чокаясь. Нина хлещет колу с виски, один бокал за другим, и она уже на той стадии, когда начинает вспоминать глупые анекдоты из «Одноклассников».

- Не стоит, - пресекаю я ее очередную попытку рассказать нам о последнем посте, который она оценила «классом».

Нина понимающе кивает. Пьяная-я-я, просто ужас! Поднимает ладонь в знак того, что все о`кей.

- Рубинян, - обращается она ко мне, вставая с места под песню Тимати, - ты молодец. – Шлет мне воздушный поцелуй, только не удается ей прикоснуться ладонью к губам – в щеку попадает, и успевает размазать розовую помаду.

Она напевает, выходя в комнату бара: «…Как потеряли мы с тобой ключи от рая…». Нина икает снова и снова, другие гости, получив разрешение от ведущего, тоже выходят на веранду, чтобы отдохнуть на свежем воздухе. Кто-то принимается изучать огромную территорию «Моны». Амина улыбается мне, когда я бросаю на нее взгляд. После она проводит большим пальцем по шее, стиснув зубы крепко, вставая из-за стола – мама Кости подошла к Президиуму. По рассказам подруги, его мать очень разговорчива.

Я поднимаюсь и маню пальцем Амину. Та машет руками, что не сможет выйти со мной из зала, но я все равно говорю ей безмолвно: «Пойдем! Ну же, пойдем!». Наверное, родственники со стороны жениха увидят, как я сейчас, завлекаю невесту идти за собой, и возненавидят меня. Хотя, меня ведь все время кто-нибудь да ненавидит. Какая разница, двумя десятками человек больше, двумя десятками – меньше…