Владимир Калиниченко - «Точка отталкивания»-1

Действительно, обстановка после этого стала поспокойнее, но разговоры о том, что материалы дела фабрикуются, шли на различных уровнях. Психологический прессинг продол­жался.

Мы хорошо понимали, что показания показаниями, но точки в этом деле могли быть поставлены в случае обнару­жения вещественных доказательств. Все наши усилия были направлены на то, чтобы их найти. При работе в этом направлении нас ожидал своеобразный сюрприз.

Во время допросов Лобова обратили внимание на то, что он очень обеспокоен тем, как ведет себя на следствии его жена. У нас крепла уверенность в том, что она располагает информацией о преступной деятельности мужа. Но какой? Поединка со следствием они не выдержали одновременно, в одни день.

— Понимаете, я ведь доподлинно ничего не знаю,— стала рассказывать жена Лобова,— но однажды, лет пять назад, уезжала на несколько дней, а когда вернулась, увидела в ком­нате много следов крови. Виктор сказал, что подрался с приятелем. Я помогала ему эти следы замывать... А по­том, года через два, он пришел домой сильно пьяным и ска­зал, что у нас в квартире убил человека...

Да. это было еще одно убийство...

В декабре 1975 года, работая в 4-м отделении милиции, Лобов во время дежурства на станции метро «Таганская» задержал жителя города Армавира А., находившегося в Москве проездом в командировку. За мзду пообещал отпу­стить его. Распив с задержанным бутылку водки, предложил продолжить пьянку у себя на квартире. По пути заехали в ресторан «Россия». За спиртное расплачивался А., при этом за деньгами полез в плавки. Это и натолкнуло пьяного Лобова на предположение о том, что так можно прятать только большую сумму денег.

Парня он убил, но денег оказалось мало, всего восемьде­сят рублей. Нужно было избавляться от трупа, и, накупив на деньги потерпевшего дешевого вина, Лобов занялся его расчленением. На это у него ушло несколько дней. Первую ходку сделал к станции метро «Октябрьская» и отдельные части тела выбросил там. Остальные стал отвозить на эле­ктричке, разбрасывая в лесопосадках на промежуточных станциях по пути к подмосковному городу, в котором он родился и вырос и в котором жили его родители. Самые большие трудности возникли при транспортировке нижней части туловища, к тому времени начавшей разлагаться. От сумки шел трупный запах, и пассажиры в электричке отсели от Лобова подальше. То ли они сказали об этом милиционе­ру, сопровождавшему электричку, то ли он сам что-то запо­дозрил, но, подсев к Лобову, завел с ним разговор. Оба они хорошо знали друг друга, были земляками и почти в одно время пошли на работу в милицию. Коллега постоянно поглядывал на сумку, Лобов нервничал и пытался отвлечь его внимание. В конце концов от него отстали.

Ему пришлось доехать до конечной станции. От туловища нужно было избавляться в пределах городской черты, и по­тому Лобов решил утопить его в проруби. Опасаясь сойти на лед, бросок сделал с моста и в прорубь не попал. Пришлось убегать, оставив туловище на льду и понимая, что утром его найдут. Несколько дней со страхом ожидал разоблачения. Но обошлось...

Факт обнаружения части трупа в городском отделе вну­тренних дел зарегистрирован не был, хотя мы нашли свиде­телей, помнивших о таком случае. Милиционер, о котором рассказал Лобов, ничего не помнил или делал вид, что не помнит. Как бы то ни было, но Лобов остался безнаказан­ным и продолжал совершать новые преступления.

Раскрытие этого убийства повергло в состояние шока многих ответственных работников МВД. В. В. Найденов каждый день торопил нас с проверкой показаний обвиняемо­го. Мы отбивались, как могли, по крупицам собирая доказа­тельства, и наконец настал день, когда Виктору Васильеви­чу доложили: на диване, находившемся в квартире Лобова, обнаружены обильные и большей частью замытые следы крови и кожного эпителия потерпевшего. Изъятые там же туфли, перчатки, другие предметы одежды опознали род­ственники убитого. В МВД СССР официально сообщили о результатах расследования, и, как говорят, раздался гром среди ясного неба. На сцене внезапно появился Ю. М. Чур­банов. до этого занимавший выжидательную позицию. Была, видимо, у него какая-то выгода в той игре, которую он вел. На коллегии ГУВД Мосгорисполкома Юрий Михайлович снимал и правых, и виноватых. Началась «чистка» среди рядового и сержантского состава. С работой в милиции расстались сотни лиц.

Но возникал вопрос: неужели для подобных оргвыводов нужно было такое серьезное ЧП? Раньше что, ничего не знали и не видели?