Unknown - Syuzen Fanetti Dvizhenie solntsa

До нее донесся его шепот:

— О, Господи, детка. Господи, какая же узкая. Господи.

Но он не кончил. Когда на нее нахлынуло освобождение, он стремительно вышел из

нее все еще абсолютно твердый, заставляя ее кричать вновь от боли и удовольствия.

Исаак отпустил ее запястья и взял Лилли на руки, направляясь вместе с ней в его

руках вниз по коридору в спальню. Он положил ее на кровать и накрыл ее тело своим,

захватывая ее рот в яростном, глубоком поцелуе. Она отвечала на его поцелуй так же

отчаянно, наслаждаясь привкусом крови, что сочилась из его губы, где она прикусила ее.

114

Он издал рычание и стал на колени, доставая презерватив из своего бумажника. Ее шорты

и нижнее белье остались в гостиной, поэтому она лежала с широко разведенными ногами

и терпеливо ждала его проникновения.

Когда он раскатал презерватив по члену, то погрузился быстро в ее лоно, во всю

длину, от чего ее спина приподнялась над кроватью от ощущения наполненности в ее

теле. Все ее тело застыло от потрясения в этом положении, и она ахнула, когда киска

растянулась, приспосабливаясь к вторжению. Черт возьми, она никогда не чувствовала

ничего похожего ни с кем.

Его глаза были пристально сосредоточены на ней.

— Трахать тебя не похоже ни на что остальное, что было в моей жизни. Ты

подходишь мне так, словно Господь специально создал тебя под меня. Я могу чувствовать

тебя везде.

Он брал ее грубо, яростно врезаясь внутрь, потом поднял ее футболку и бюстгальтер

вверх, обнажая грудь. Исаак вновь встал на колени, подтягивая ее за собой и практически

усаживая к себе на колени из лежачего положения, в котором она находилась, и стал

ласкать ее соски, как ей нравилось. Он еще с первого их раза знал, как ей именно

нравится. Жесткое давление. Он потягивал и награждал возбужденные вершинки

щипками до того момента, пока она не начала дублировать его движения, чувствуя, как

нарастает еще одна волна желания. Даже грубость и дискомфорт увеличивали ее

возбуждение, подталкивая к кульминации так, как она никогда не чувствовала раньше. Он

не касался ее клитора, стимуляция шла только от его жесткой эрекции.

— Пососи его, Исаак. Я хочу твой рот.

Он издал рычание и сгреб ее в свои объятия. Она изогнулась в его руках,

предоставляя ему доступ к своей роскошной груди, и его рот сомкнулся на соске,

наслаждая им, словно голодный ребенок. Он облизывал ее сосок, языком вычерчивая на

нем круги. Каждое его влажное прикосновение увеличивало жар внутри нее, все больше

увлажняя складочки ее киски.

— Сильнее, жестче. Вот так, да, да! Бл*дь, да! — она подавалась своими бедрами к

нему, насаживаясь на его член так глубоко, как только это было возможно, сжимая его

внутренними мышцами так сильно, как только это было возможно, продолжая

увеличивать свою силу движений. Воздух сгустился, пока она не стала вскрикивать с

каждым проникновением его члена; каждый жесткий толчок, потрясающий и глубокий,

удерживал ее балансирующей на самом краю. Он издал пронзительный стон, притягивая

ее к себе, как можно ближе, когда его зубы сомкнулись, беспощадно захватывая ее сосок,

она кончила. Ощущение его пульсирующего члена внутри ее лона и его зубы, что так

искусно терзали ее сосок и заставили кончить — все это было для нее сверх того, что она

могла вынести, поэтому глубоко впилась ногтями в его плечи.

Когда они, наконец, могли расслабиться, Исаак бережно опустил ее тело на кровать

и вышел из нее. Он поднялся с кровати и избавился от презерватива. Затем он разделся —

на его ногах все еще были обуты ботинки — и вернулся к ней в кровать. Он помог ей

снять футболку и бюстгальтер и притянул ее тело к себе, прижимая ее спину к своим

твердым мышцам груди.

Устроившись поудобнее на кровати, они наслаждались объятиями друг друга. Лилли

чувствовала себя намного спокойнее, чем (как она полагала) будет себя чувствовать после

разговора, что у них состоялся, хотя, по сути, они все еще находились в середине его.

Затем, совершенно внезапно, Исаак проговорил:

— Я приведу тебя в клуб, — его голос согревал. Он провел своей широкой ладонью

от ее груди вниз по животу; его движения были медленными и осторожными, словно он

гладил кошку. — Ты и я обсудим все с Шоудауном. Он мой брат, и ему я доверяю больше

всех; он единственный человек, с которым я советуюсь. Нам нужно мнение человека,