Unknown - Syuzen Fanetti Dvizhenie solntsa

взгляд был не настолько трезвым, как ему хотелось бы.

— Аб-со-лют-но.

Она схватила шлем у него из рук и надела его.

Отлично. И тут он принял поспешное решение, ради этой женщины он делал

постоянные исключения, так почему бы не продолжить в таком же духе и дальше? Его

дом был ближе, чем ее. Он решил отвести ее к себе.

Он перекинул ногу через байк и уселся на него, она последовала его примеру

немного неуклюже, но дела обстояли лучше, чем ему казалось, потому что до этого он

вообще думал, что они пойдут до «7 Eleven» пешком за большой кружкой кофе.

72

— Держись крепче за меня, не хочу тебя потерять по дороге, — он тихо рассмеялся

на последнем слове, и она улыбнулась в ответ. — Просто постарайся хорошо схватиться

за меня.

Она так и сделала — сжала его так крепко, что он почувствовал, как ее мягкая грудь

прижимается к его спине, а бедра крепко с обеих сторон обхватили его ноги.

Он ехал медленно, и к его дому они подъехали через 15 минут. Она слезла с байка,

слегка покачнулась, но быстро восстановила равновесие.

— Эй. А где это мы?

Он намеренно не стал говорить, куда собирался отвезти ее, потому что Исаак

подозревал, что Лилли будет протестовать против его решения, а сделать это, когда она

уже у него дома, будет намного сложнее.

— Мы у меня дома. Пойдем, я покажу тебе все.

Она посмотрела на него с тенью злости в глазах, уперев руки в бока.

— А что, я тебе говорила, что согласна поехать к тебе?

— Ну, ты также не сказала «нет», — и это не было ложью — по большому счету,

он не спросил, таким образом, не дав ей возможности отказаться. Его слова озадачили и

ее, и, тем самым, подавили ее желание спорить. Он протянул ей свою руку, и она ее

приняла без разговоров. Он повел ее к своему дому, который по большей части никогда не

был заперт. В доме была одна комната и пара комнат в пристройках возле дома, которые

он всегда держал запертыми.

Как только они прошли в переднюю часть прихожей, она дернула его за руку,

притягивая к своему телу. Лилли подняла руку и стянула с его волос резинку, распуская

их. Потом она проскользнула пальцами в его волосы, приближая его лицо к своему.

Прежде, чем Лилли поцеловала его, она проговорила:

— На твоей кровати есть простыни?

Бл*дь. Он поговорит с ней утром, обязательно. Сейчас, когда она находилась в таком

состоянии, это бы не составило бы труда, но он мог сделать это и когда она протрезвеет на

утро. Тем более то, что удалось узнать о ней Барту, лучше было обсуждать при свете дня.

Он проскользнул ладонями под ее футболку, ласково прошелся по шелковому материалу

бюстгальтера, погладил мягкую кожу на животе, и затем скользнул на спину, расстёгивая

ее лиф, в то время как его губы накрыли ее, поглощая рот в поцелуе.

— Конечно, хочешь их немного попачкать?

Прошлое: 2002 год

Лилли задавалась вопросом, всегда ли в день похорон бывает дождливо. Она знала,

что это не могло быть правдой, но она пережила трое похорон, и в каждый из тех дней лил

дождь.

Ее мама.

Ее бабушка.

А теперь и ее отец.

Она осталась одна в целом мире. И она оставила его умирать в одиночестве.

Лилли находилась на воздушных учениях в авиационной школе, когда он внезапно

заболел, но потребовался целый день, чтобы связаться с ней. Следующие два дня она

добиралась домой, а к тому времени, когда добралась до больницы, он уже скончался. У

него случился обширный инфаркт. Доктора сказали ей, что после этого «случая» он

больше не приходил в себя — вот как они назвали произошедшее с ее отцом, просто

73

«случай», как будто это было чем-то вроде выпускного вечера или подобной хрени —

поэтому, по сути, он даже не понимал, что умирает в одиночестве.

Но она знала. Она это знала, и этого было достаточно.

Он был похоронен с полными военными почестями на кладбище военнослужащих.

Место было по истине чарующе красивым: спокойствие и симметричные формы, каждое

надгробие было из белого, тонкого и одинакового по размеру камня. Скорбящие — она

предполагала, именно так назывались люди, которые приходили на похороны, после

церемонии погребения продолжат проживать свои гребанные жизни, возможно, даже

остановятся на обратной дороге, чтобы перекусить тако, — были, в основном, его

бывшими армейскими приятелями или коллегами по работе. Ее отец много общался с

людьми, как и полагалось человеку, занимавшему высокую должность, это было