александр - Dzhodzho U

– Ты не проголодалась? – Она наклоняется ко мне, и ее волосы касаются моих плеч.

– Когда ты спросила, я сразу захотела. – Принимаю ее приглашение и слегка

улыбаюсь.

***

Не представляю, как ей удалось вытолкнуть меня, учитывая, что она на костылях,

но мы добрались до столовой. Сначала мы заняли свободный столик, а затем встали в

очередь. Пахнет жареным мясом и свежими овощами. Верчу головой, осматриваясь. Вдоль

стены огромное панорамное окно, открывающее вид на темное небо. Получив дымящуюся

еду, мы возвращаемся к столу, что оказалось не просто. С одной стороны я пыталась

удержать поднос, а с другой стороны я пыталась управлять креслом.

– Здесь целый театр, чтобы мы не теряли свою независимость. – Ханна заметила

мою отчужденность и остановилась. К сожалению, я ошиблась, думая только о себе.

Слишком поздно я осознаю, что мой поднос во что–то врезался.

– Куда ты смотришь?! – Предупреждает меня ни кто иной, как тот темноволосый

парень. Он предостерегающе сводит брови. Его глаза сверкают так же, как пирсинг в его

губе. Прежде, чем я успеваю возразить, он отворачивается от меня, словно ничего не

произошло.

– Нелепое стечение обстоятельств . – Мелькает в моей голове, когда мы с Ханной

все–таки устраиваемся за столом.

– Кто этот парень? – Интересуюсь я.

– Его зовут Тристан. Он кажется довольно холодным. Но со мной он очень мил.

– Ааа, со мной очевидно нет. – Ставлю точку на разговоре и концентрирую все свое

внимание на еде. Несколько часов назад я думала, что буду сидеть за столом одна. Но

сейчас я счастлива, что познакомилась с таким открытым человеком, как Ханна.

Возможно, мы станем друзьями.

Глава 10

Изгой.

Между тем прошло несколько дней моего проживания в медицинском центре

Керна. В том числе бесконечные часы, в течение которых я чувствую себя чужой.

Большинство и словом со мной не обмолвились, так как никак меня не воспринимают.

Единственное утешение – это разговоры с Ханной, которая каким–то образом стала для

меня хорошей подругой. Однажды вечером во время ужина в столовой я спросила у нее о

странном поведении окружающих. Я не смогла сама себе объяснить, почему они так меня

ненавидят. Ханна вздохнула и серьезно посмотрела на меня.

– Единственное, что я могу предположить, это твое происхождение. Мэйби, ты

отличаешься от остальных. Состоятельные родители и беззаботная жизнь.

Прежде, чем я это осознаю, резко отвечаю.

– Что я могу сделать, если родилась в такой семье?!

– Наверно, тебе стоит дать им немного время. Большинство делают выводы,

основываясь на первом впечатлении.

– Я должна не мыть голову три дня, носить спортивные штаны и грязную майку,

чтобы разговаривать с людьми?! – Негодую дальше. Я не смогла сдержать накопившееся

негодование. Ханна могла бы хоть чуть–чуть войти в мое положение.

На ее лица мелькает расстроенное выражение.

– Подумай об этом, Мэйби. – Она оставляет меня в столовой в одиночестве.

***

На следующее утро у меня не оказалось возможности, чтобы поговорить с ней. Мы

разделились по индивидуальным группам восстановительной терапии. И, к сожалению, я

на своем инвалидном кресле не могу быть в группе Ханны. Вместо этого я должна терпеть

общество недружелюбного Тристана и еще четырех человек, лица которых мне уже

знакомы. Именно эти четыре человека обсуждали меня при появлении в Бэйкерсфилд.

Даже сейчас мне все еще кажется, что они шепчутся обо мне. Руководитель нашей группы

– Люси Хастингс, психотерапевт. Она – единственная, кто любезна со мной.

– Можешь звать меня Люси. – Предлагает она, чем зарабатывает от меня несколько

баллов по шкале симпатий.

Первое упражнение проходит на оборудовании, которое помогает укреплять

мышцы спины и рук. Из–за отсутствия физической нагрузки они могут атрофироваться.

***

На второй день мы собираемся в узком фитнес зале, где парит неприятный запах

пота, а вид из окна открывается такой же унылый, как и из моей комнаты. Вместе с Люси я

направляюсь к углу зала.

– Этот тренажер поможет укрепить мышцы от низа живота до плеч. – Объясняет

она, а затем показывает, как это работает.

– Ты хорошо справляешься. – Похвала дарит мне приятное чувство, благодаря чему

я не обращаю внимания на усталость.

– Ооо, да у нас здесь настоящий одаренный гений. – Комментирует Сэнди, после