Иван Башмаков - Тысяча и одна минута. Собрание русских сказок

Пришел в деревню домой к жене; живши в городе, городскому ремеслу не научился, а деревенской работе разучился; не смог ни жать, ни пахать, ни сена косить, ни овина сушить, а ведь надобно ж чем-нибудь и в деревне жить!..

Выдумал наш Михей лапти плесть, ну дело бы и по нем, хоть не больно доходное, да сумел бы-таки шилом ковырять, так нет, таков уж, видно, уродился Михей, и тут ему нельзя без затей: выдумал плесть лапти узорчатые, когда и простые-то хуже других сделать мог! Не задаются ему лапти нововыдуманные, затеял плесть, а не совладает концов свесть. И стали над ним зубоскалить-подсмеиваться те, кто в этом деле больше его смышлен был.

«Ладно же, – думает Михей, – погодите, удивлю я вас, такую штуку выкину, что ахнете!.. Эко дело лапти, да я и сапоги смогу сшить с оторочкою!»

Так и сделал: поехал в город и, глядите, привез оттуда вывеску от грамотного мастера, с таковым подписанием: « Городской, сапожных дел мастер Егор Фомин из немцев, чинит сапоги и шьет новые и смазные, и козловые», и сапог тут же краской черной намалеван был. Приехал Михей, прибил вывеску над избой своей. Сидит да в окошко поглядывает, как его деревенские соседи на вывеску дивуются и смотрят, разинув рот, на черный сапог намалеванный. «Что, – думает он, – удивил я вас небось своею смышленостью?.. Поди-ка другой кто из вас, умей такой сапог сострочить, как этот, что стоит на вывеске? А мне и еще мудренее давай, так сделаю!»

День, два, три, неделю люди подивились, да и перестали смотреть; а Михей все только у окна сидит, а ничего не делает.

– Что же ты, – жена спрашивает, – вывеску повесил, а работы нет, чего же дела не делаешь?

– А на кого ж я буду делать? – закричал Михей. – Видишь, никто не заказывает!.. Не без мерки же шить, чтобы товар с рук не шел!

Случись остановиться на ночлег в этой деревне барину, и на ту пору сапог лопнул у него на ноге, а других, видно, он не захватил с собой, и переживает барин: как-де я так покажусь в городе?.. Только увидел он вывеску нашего Михея-рукодельника, очень обрадовался, посылает к нему своего служителя: «Пойди, – говорит, – я прочел на вывеске, что здесь городской сапожник живет; если он и плох, а все ж таки авось сможет как-нибудь сапог починить, исправить; все мне явиться в городе будет меньше стыда!»

Служитель, исполняя приказание, взял и понес к Михею сапог барина.

Приходит к окну, под вывеску.

– Эй, тетка, где тут городской сапожник живет?

– Это я и есть! – отвечает Михей, – али мерку снимать?

– Нет, вот барину сапог починить надобно; сумеешь ли?

– Вот невидаль – починить, – говорит Михей, – да мы бывало в день по две дюжины боярских сапог делывали! Покажи-ка, что там с вашим случилось?

– Погляди: дырка небольшая, лопнул вишь.

Взял Михей, глядит, точно дырка небольшая.

– Хм! хм! лопнул; а отчего ж он лопнул?

– Кто его знает, видно, товар хил.

– То-то и есть, видно, мастер-то был ни то ни сё, ни сапожник, ни лапотник.

Смотрел-смотрел Михей на сапог, позорил-позорил мастера, что шил его, и спрашивает, важно подбоченившись:

– А что вам теперь, как зачинить? что положить?.. нащечку или нащечурочик?

– Да что там нужно, – отвечал слуга, – я не знаю, как повашему.

– Так и ладно; оставь сапог, приходи завтра, я как нужно все сделаю!

– Смотри ж, завтра чем свет я приду, чтобы готов был; барин ждать не станет, рано утром отправится.

– Хорошо-хорошо, не заждешься, не бойся, к утру и целые могу сделать, не только с дыркой управиться.

Ушел служитель, а Михей принялся за сапог… С виду дело неважное: кажись, взял лоскут кожи, обрезал кругом, наложил на дырку, да и притачал как надобно!.. А все ж это дело только мастера боится, а неумелого, что несмелого, самого при этом страх возьмет!

Так и наш Михей ломал-ломал голову… Кажись, само по себе дело пустое – сапог, а никак не придумаешь, как дыру зашить!

Пустился на авось Михей: взял проковырял шилом по обе стороны, где лопнуло, еще по дырке порядочной, просунул туда бечеву насмоленную и давай затягивать… Стянул в кучу, где лопнуло, а где снова проковырял, там еще разорвал. Видит Михей – дело плохо, не по его разуму, струхнул, и жене не показывает, хоть той и очень хотелось бы посмотреть, как муж боярские сапоги чинит. Вот Михей, расковыряв сапог, взял поскорей вару, черной смолы и ну замазывать… Заклеил и дырки, и бечеву, насадил лепешку в полсапога и так отделал его, что и самому страх смотреть… Поставил под лавку и говорит жене: «Смотри, завтра придут за сапогом, отдай его. Скажи, мол, совсем готов, и за работу погоди просить, а слушай, что служитель станет говорить. Если не понравится что, скажи, меня дома нет, в лес по дрова пошел».