Нааша - - 2

– Что это за мышца?

Ее длинные ресницы трепещут. Легкая дрожь, которая проходит по ее телу, не

ускользает от меня.

– Жевательный мускул, – отвечает она, с легкой дрожью в голосе.

Продолжая свое исследование ее тела под видом обучения, я провожу кончиком

пальца по шее и ощущаю беспорядочный темп пульса. Прикосновение к ней заставляет и

мой пульс, бешено колотиться. Это кажется чуждым, и меня охватывает волнение.

– Бонусный вопрос: назовите эту артерию.

– Сонная артерия, – шепчет она, и я забываю, что весь класс наблюдает за нами.

Я убираю руку, возвращаясь к настоящему.

– Возвращайтесь на свое место, мисс Мерфи.

Когда остается лишь несколько минут до окончания занятия, я выключаю

проектор.

– Хорошо, завтра мы проведем тест по мышцам лица, так что учите.

Аудиторию заполняют звуки закрывающихся ноутбуков и гомон собирающихся и

уходящих студентов. Марли сидит в аудитории на несколько рядов выше моего стола, и

мои глаза ловят ее взгляд. Она быстро его отводит. Когда она наклоняется, чтобы поднять

с пола свою сумку, ее ноги слегка сгибаются, и я смотрю на ее юбку. Я пытаюсь

отвернуться, но не могу.

Мое сердце бьется, когда я вижу белые трусики, закрывающие ее киску. Что бы я

только не отдал, чтобы нырнуть прямо туда.

Аудитория опустела, за исключением Марли, стоящей около своей парты,

набирающей сообщение на телефоне одной рукой, пока она собирает свои оставшиеся

вещи другой.

Мне нужна еще одна доза. Мне нужно почувствовать прилив адреналина, который

она вызвала во мне.

– Мисс Мерфи? – кричу я.

Ее голова резко поднимается, она смотрит прямо в мои глаза.

– Да?

– Подойдите сюда, – когда она встает передо мной, я подхожу ближе. – Мне нужна

ваша помощь.

– С чем? – ее губы морщатся, когда она жует внутреннюю поверхность своего рта.

Она была моим ассистентом весь семестр, и конечно же, я заметил, что она

симпатичная, но мои отношения с моими студентами всегда были строго

профессиональными. Многие, полные страстного желания молодые женщины пытались

приставать ко мне, но забраться в мою постель, никто не смог. По какой-то причине

картинка того, как Марли кончает в туалете самолета, и выражение экстаза на ее лице

сделали то, чего не смог достичь никто другой.

– Вы всегда жуете внутреннюю поверхность своего рта? – спрашиваю я ее. После

инцидента в самолете я начал замечать небольшие детали, касающиеся ее

– Правда? Я никогда не задумывалась об этом, – говорит она, пока ее глаза избегают

мои.

– Могли бы вы этого не делать, пожалуйста. Это отвлекает меня, – я забываю даже

то, зачем я позвал ей сюда.

Она прекращает это делать, скрещивая руки на груди. От этого, ее груди

поднимаются.

– Хорошо, с чем вам нужна помощь?

– Просто будьте здесь после вашего последнего занятия, – мои глаза скользят по ее

телу. Короткая черная юбка, которая на ней надета, заставляет быстрее бежать мою кровь.

Я забыл каково это, иметь пульс. Это чертовски хорошо. Волнующее. И я хочу больше.

– Как скажете, профессор, – не пререкаясь она отходит от меня, ее бедра

покачиваются из стороны в сторону.

Ее задница говорит со мной, умоляя меня отшлепать ее. Я качаю головой и

пытаюсь похоронить мысли обо всех тех вещах, которые я хочу с ней сделать. Прежде чем

она отходит слишком далеко, я кричу ей:

– О, и Марли…

– Да, – говорит она, резко разворачиваясь чтобы взглянуть на меня.

То, что я собираюсь сделать, может стоить мне моей работы. Я медленно

приближаюсь к невидимой линии, которая горит большим предупреждающим знаком,

говорящим не пересекать ее. И я делаю смелый шаг, все-таки игнорируя предупреждение.

– Мне больше нравятся розовые, а не белые.

Ее глаза расширяются, и рот в удивлении открывается. Алый румянец заливает ее

щеки, когда она восстанавливает свое самообладание.

– Что вы имеете в виду?

Уменьшая расстояние между нами, становясь лицом к лицу, я смотрю на нее

сверху вниз. Впервые за сегодняшний день я чувствую аромат ее духов. Сладкая,

фруктовая смесь груш и персиков. Мне не нравится, что я люблю этот аромат. Или то, что

я намеренно вдыхаю его, когда приближаюсь к ее губам.

– Ваш стол находится на уровне моих глаз, и я могу видеть все. И, в моем кабинете

есть туалет, если вы хотите повторить то, что делали в самолете, – безусловно, я

первоклассный мудак, не говоря уже о совершенном непрофессионализме, но подъем,