Нааша - - 2

Я – человек.

Я – мужчина.

А она – чертовски горячая.

Карточка-ключ щелкает, открывая электронный замок на двери. Отступив, я

пропускаю ее вперед.

Она закатывает свой маленький чемодан в середину комнаты, покрытой желто-

коричневым ковром, и останавливается, бросая свою сумочку в зеленое кресло у

телевизора.

– Уютно, – говорит она, оглядывая небольшое пространство. Оно кажется еще

меньше, когда она рядом со мной наедине.

В комнате некомфортная температура, и она подходит к термостату и настраивает

его. Я хотел бы ослабить напряжение между нами (ну, не совсем, нянчиться с ней – не

мой приоритет). Вместо этого я бросаю свой чемодан на кровать, расположенную ближе

всего к ванной.

– Полагаю, я займу эту.

Не поднимая на меня своих глаз, она кладет чемодан на другую кровать,

расстегивая его. Когда мы будем спать сегодня ночью, нас будет разделять только один

фут. Из-за которого, давайте смотреть правде в глаза, я в любом случае, не слишком много

посплю.

– Я собираюсь принять душ, – говорит она, хватая из чемодана сменную одежду.

Она делает это так быстро, и это почти смешно, пока я не вижу в ее руке белые кружевные

трусики. Я развязываю галстук. Почему здесь так чертовски жарко? Ее лицо вспыхивает,

когда она видит, что мой взгляд не отрывается от тонкого клочка материи в ее руке. Она

достает из чемодана сумку с туалетными принадлежностями и бросается в ванную.

Закрыв глаза, я щипаю себя за переносицу. Мне нужен гребаный алкоголь.

– Я иду в бар внизу, – кричу я в дверь ванной, откуда слышен звук душа. Она уже

голая?

Черт, мне нужно отсюда выбраться.

Через пять минут, я потягиваю свой скотч и смотрю на бутылки с алкоголем за

барной стойкой.

Эта ситуация – полный капец. Мне еще никогда не приходилось бороться с

влечением к студентке. Прямо сейчас, она принимает душ. Бля. Мой член становится

твердым, когда мне на ум приходят картинки о ее намыленной фигуре. Она ниже моих

шести футов (Прим. пер. – 183 см.), по крайней мере, на полфута (Прим. пер. – 15 см.); ее

грудь достаточно полная, чтобы заполнить мои большие ладони; а ее задница – это

совершенство. Я бы многое отдал, чтобы ворваться в дверь ванной комнаты и взять ее

сзади, прямо в душе.

Но я этого не сделаю.

Я больше никогда не потеряю контроль.

Мне нужен контроль. Моя жизнь – гребаный беспорядок.

И это все – моя вина.

Стыд заполняет меня, когда я думаю обо всем, что привело меня к этому состоянию

в моей жизни.

Фатальная ошибка.

Это я.

Я когда-то жил в Чикаго и любил его; сияющая звезда, один из лучших врачей в

своей области. Я посвятил свое время работе и любил спасать жизни.

Итак, почему я теперь профессор в Нью-Йоркском Университете? Да, хороший

вопрос.

Трудно точно определить, когда твоя жизнь начинает двигаться по неверному пути.

Однажды ты просыпаешься, и вот, ты там – в другом городе и выполняешь работу,

которую не любишь.

Ненавижу преподавать. А мои студенты ненавидят меня. Я осведомлен о

кривотолках и слухах обо мне. Некоторые называют меня одним из самых жестких и

неуживчивых профессоров в кампусе. Я горжусь этим. Жизнь тяжелая, а иногда и

беспорядочная. Ради будущего, они должны усердно учиться.

Меня тошнит от того, что я изо дня в день смотрю на студентов, входящих в мою

аудиторию, а их полные надежды сердца очарованы мечтой быть врачом. Когда-то и я был

таким.

Спасение жизни было моим призванием, моей единственной истинной миссией. А

сейчас? Сейчас я стал жалким.

Чокаясь со своим отражением в зеркале за барной стойкой, я глотаю оставшуюся

часть моего скотча и показываю бармену, что хочу еще. Смех привлекает мое внимание, и

я вижу нескольких моих прежних коллег, сидящих за столиком не слишком далеко от меня.

Дерьмо. Я стараюсь сесть так, чтобы меня не было видно. Надеюсь, что они меня

не заметят. Но мне не везёт

– Доктор Дейл, сюда, – кричит Уильям через все помещение. Его громоздкое тело

выпирает и нажимает изнутри на пуговицы его оксфордской рубашки, когда он машет

своей рукой, словно я его и так не вижу и не слышу.

Я поднимаю очки на лоб и потираю глаза. Улыбаясь, я хватаю свой напиток и

направляюсь к ним. Не избегаю неизбежного.

Трое мужчин, все лысые и старше меня, сидят за глянцевым деревянным столом.

Стол заставлен пустыми стаканами, и я смеюсь, прежде чем сесть. Из аудиосистемы Элтон