Нааша - - 2

чтобы выжить. Наблюдение за ее ногами – это все, на чем я могу сосредоточиться,

вместо того, чтобы писать свою речь. А я, должен сделать это сейчас.

Речь:

Привет, засранцы! Мне плевать. Благодарю.

Марли, только что проскользнула мимо меня, чтобы пройти в туалет, и ее

дрожащая рука задержалась на моем плече, пока она пробиралась в небольшой

проход.

Бля, она так хорошо пахнет. Как счастливые воспоминания и солнечный свет

– в одном флаконе. Я сдерживаюсь, чтобы не проследовать за ней туда. Заявить

права на ее тело для себя .

– Подождите, что вы имеете в виду, говоря: «Мы потеряли вашу бронь»? Я звонил

три дня назад, чтобы ее подтвердить! – я очень, очень зол! Эти шуты ожидают, что я буду

жить в одной комнате со своей студенткой?

– Простите, сэр. У нас нет записи о вашем бронировании, – говорит служащая

отдела регистрации гостиницы «Hilton» в центре Чикаго. Ее яркие голубые глаза смотрят

без всякого стыда, пока кипит мой гнев.

– Проверьте еще раз, – огрызаюсь я, указывая на монитор. – Она должно быть там.

У меня есть номер подтверждения. На две комнаты.

Ее пальцы стучат по клавиатуре компьютера, от которого она не может оторвать

глаз.

– Ох, да, вот она. Доктор Дейл. Один номер, две двуспальные кровати.

Я качаю головой на ее заявление.

– Нет, это неверно. Я заказывал две комнаты, – я держу поднятыми два пальца,

надеясь, что так она лучше меня поймет, потому что прямо сейчас эта цыпочка ни хрена

не понимает.

Это кошмар. Как я могу делить с Марли одну комнату после того, как увидел ее

мастурбирующей? Я смотрю через плечо на нее, стоящую посреди оживленного фойе, не

обращающей внимания на проблемы, с которыми я столкнулся у стойки регистрации.

Своими каштановыми волосами, ниспадающими волнами на ее плечи, она напоминает

мне кинозвезду.

Ее пальцы летают по телефону, набирая сообщение. Ее пальцы… Мой мозг

возвращает меня в самолет. К розовым трусикам. К ней, стонущей мое имя. Прошло много

времени с тех пор, как женщина кричала мое имя и, возможно, мне нужно это исправить,

потому что мой член с того момента стал твердым. Часть меня хотела войти в туалет и

продолжить то, что она начала. Другая часть знала, что я никогда не смогу переступить эту

черту.

– Сэр, мне жаль, – служащая снова обращает на меня свое внимание, – у меня

записано, что вы заказали одну комнату.

– Хорошо, выделите мне номер с двумя комнатами, – требую я. – Мне нужны две

комнаты. Со мной студентка-ассистент. Мы не можем жить в одной комнате, – я

постукиваю пальцами по мраморной столешнице, чтобы успокоится.

Ее глаза суживаются, смотря на экран, а затем она бросает на меня взгляд.

– Послушайте, у нас все распродано из-за медицинского съезда. И так во всех

отелях, – она наклеивает фальшивую улыбку на свои тонкие губы. – У нас для вас есть

однокомнатный номер. Я сожалею.

Она не сожалеет. Если бы ей было жаль, то она не стала бы бросать мне вызов

своими слишком тонкими бровями. Но я, ничего не могу с этим поделать.

– Хорошо, – соглашаюсь я, сдвигая свои очки и пощипывая переносицу. Она вводит

информацию обо мне, а затем передает мне ключ-карту.

Я подхожу к Марли и рассказываю о ситуации с номерами. Ее яркие зеленые глаза,

смотрят куда угодно но только не на меня. Она не смотрит мне в глаза с тех пор, как

вернулась из туалета в самолете.

Тишина заполняет лифт, когда мы поднимаемся в наш номер. Уже поздно, а мне

еще нужно готовиться к моей завтрашней лекции.

Съезд, всего на один день, наполнен многочисленными конференциями. Я

выступаю завтра в семь тридцать вечера, во время ужина с лучшими врачами страны. Это

все завтра, а я уже хочу, чтобы это уже закончилось. Большинство людей в этой ситуации,

нервничали бы. Черт, два года назад я был бы ошеломлен. Но теперь... ничего.

Выйдя из лифта в коридор, к тишине между нами добавляется мрачное напряжение.

Пока мы приближаемся к нашему номеру, Марли не отрывает взгляда от красно-золотого

ковра. Возможно, я бы попытался облегчить неудобную тишину, если бы не

воспроизводил в памяти ее действия в туалете самолета. Это – ненормально, но меня не

покидает вид ее раскрасневшегося лица, и ее голос, когда она простонала мое имя. Я ее

профессор, но ...