Нааша - - 2

на ее тело.

Мой оргазм настигает меня, когда я представляю под собой ее сладкое тело. Мне

необходимо сделать выбор. Я наконец, нашел способ спасти свой разум от вещей, которые

медленно убивают любое желание. В этот момент мне хотелось жить полной жизнью.

Конечно, неправильно использовать ее таким образом, но меня не волнует это. Должен ли

я слушать голос глубоко внутри меня, умоляющим ее трахнуть? Или мне стоит вернуться

к прежнему существованию?

Глава 7

Марли

Интоксикация (существительное) – состояние опьянения, особенно

алкогольного.

Учеба. Так много учёбы. А я хочу изучать лишь одно: как его рука контактирует с

моей задницей. Или то, как он произносит мое имя, так низко и сексуально. Может быть я

скрытая сабмиссив, которая кайфует от власти которую он имеет надо мной? Что же мне

делать? Я испытываю вожделение к своему преподавателю. Когда на самом деле, у меня

нет времени на это. Первый год медшколы был интенсивным, если не сказать больше. Я

начинаю задумываться, создана ли я для этого. Я смотрю на бутылку текилы на полке.

Текила делает мир лучше.

Нет. Никакой выпивки. Я постукиваю пальцем по губам, раздумывая. Хотя, завтра

суббота, и что будет от одной стопки?

Я уверена, что вы думаете, что я какая-нибудь пьяница, которая не может

справиться с тягой к выпивке. Но я чертовски усердно работаю изо дня в день, и время от

времени заслуживаю перерыв.

Когда я только начала обучение, то никуда не выходила, изолировав себя в четырех

стенах. Я до сих пор, все еще в изоляции, у меня нет друзей. Все, что я делаю: работаю и

учусь. Так что, одна или две стопки в пятницу вечером не должны быть поводом для

беспокойства.

Я – взрослая, черт возьми. И будучи взрослой, я могу делать то, что хочу, без каких-

либо осуждений. Кроме того, сегодня день Святого Патрика (Прим. пер.: ирландский

праздник, отмечается 17 марта), почему бы мне не выпить, чтобы воспеть своих предков?

Доброго утра вам завтра, мисс Мерфи.

Решено. Я хватаю бутылку и рюмку, наполняю ее и выпиваю залпом. Еще одна не

повредит, решаю я. Жжение вызывает у меня слезы, но все хорошо. Следующая стопка

идет легче, и я хлопаю рюмкой по столешнице, прежде чем врубить музыку и начать

танцевать по квартире. Как грустно, что моя пятничная ночь танцев и выпивки проходит в

одиночестве. Начинается песня Келли Кларксон, и это заставляет меня думать о Техасе.

Что, в свою очередь, заставляет меня думать о Хьюстоне.

Я должна ему позвонить.

Он явно меня хотел.

Я хватаю телефон, набираю его номер, который я знаю, благодаря тому, что я его

ассистент. Гудок, и мое сердце пропускает удар. Снова гудок, и я хихикаю.

– Марли? – отвечает он голосом, который является смесью сексуальной сонливости

и хрипоты.

У меня мгновенно пересохло горло.

– Профессор Дейл. Приве-е-ет, – блин, мне стоило лучше продумать слова.

– Марли, ты пьяна?

– Пьяный скунс (Прим. пер.: игра слов, созвучно «Drunk, skun»), – я хихикаю. О да

ладно, это было забавно.

– Я сейчас повешу трубку, – говорит он сексуально и мужественно.

Я прохожу по коридору.

– Нет, не уходи.

– Марли, мне утром рано вставать.

Дверь в мою ванную появляется из ниоткуда, и я в нее врезаюсь.

– Ой, черт! – но на этом не заканчивается: я врезаюсь в соседнюю стену,

спотыкаюсь об угол половой дорожки и падаю. Жестко.

– Марли? Ты в порядке?

Телефон выпадает из моей руки и катится по полу, в то время как моя лодыжка

пульсирует от боли. Я хватаю телефон и прижимаю к уху.

– Хьюстон, у нас проблема (Прим. пер. – фраза Джеймса Лоуэлла, командира

космического корабля «Апполон-13»).

Он вздыхает мне в ухо, и наверное закатывает глаза.

– Никогда не слышал этого раньше.

– Кажется, я вывихнула свою лодыжку. Но я в порядке.

– Я ненадолго зайду. Можешь дойти до двери, чтобы впустить меня?

Мои глаза широко раскрываются. Уже поздно. Я пьяна. Он коснется моей ноги. О,

Боже.

– Да, да, я в порядке, правда. Откуда ты знаешь, где я живу?

– Я – твой профессор. Я знаю все.

– Нет, правда, я в порядке. Уверяю тебя.

Но он больше не отвечает.

Прыгать к двери – не маленький подвиг. Он быстро сюда добрался. Я открываю

дверь, стоя на здоровой ноге, и широко улыбаюсь.

– Счастливого дня Святого Патрика, – говорю я ему.

– О, черт, – он стоит у моей двери, и я осматриваю его голубую рубашку и