Unknown - i ebfd568576c76fb4

иначе. Это глупо, но это правда.

Ее отец вытер руки о штаны и посмотрел на нее снизу вверх со странным болезненным

выражением.

- Знаешь, - сказал он, - иногда ты говоришь точно как твоя мама.

Это был самый лучшая вещь, которую он мог ей сказать. И самая худшая. Когда шок

немного поутих, все, что Нита смогла выдавить в ответ, было:

- Тебе лучше попробовать немного поспать.

Сначала ее отец бросил на нее взгляд, говорящий "Ты, должно быть, шутишь", но потом

он кивнул:

- Ты права.

Он поднялся, обняв ее.

- Спокойной ночи, дорогая. Разбуди меня в восемь.

Он ушел в заднюю спальню и закрыл за собой дверь.

Нита тоже отправилась в кровать, но ничего хорошего из этого не вышло. Она несколько

часов лежала без сна, прокручивая в голове множество вещей, случившихся за последнюю

неделю, особенно разговоры с ее матерью, пытаясь понять, когда все пошло наперекосяк,

что могло бы быть по-другому, могла ли она предсказать случившееся сегодня, смогла бы

как-нибудь это предотвратить. Это было мучительно, но она не могла прекратить

заниматься этим, и в любом случае эти мысли были лучше других, которые ее ожидали.

Прошлое так или иначе нельзя изменить. Единственной альтернативой было будущее, в

котором могло случиться что угодно еще более ужасное.

Звук поворачиваемой ручки двери заставил Ниту подпрыгнуть, холодея от ужаса. То, о

чем она подумала секунду спустя, презирая и злясь на себя, одновременно пытаясь

перевести дыхание и успокоить бешено бьющееся сердце, заставило ее тело содрогнуться.

Но она знала, что могло ее напугать до такого состояния. Телефонный звонок посреди

ночи или отец, пришедший, чтобы сказать ей... сказать ей...

Нита сглотнула и попыталась восстановить контроль над собой. В темноте она

услышала, как кто-то сделал несколько шагов к ней.

- Ниточка, - прошептал тихий голос. Затем скрипнули пружины кровати.

Дайрин прокралась к кровати Ниты, обняла ее, спрятав лицо у нее на груди, и

разрыдалась.

Ните внезапно вспомнился эпизод, произошедший много лет назад: маленькая Дайрин,

возможно, пяти лет от роду, бежит по тротуару возле дома, неожиданно спотыкается и

падает. Дайрин было приподнимается на руках, затем внезапно после долгой паузы

начинает плакать... потом слышит смех детей с соседней улицы. Дети смеются над ней.

Нита была поражена при виде того, как изменилось лицо Дайрин, сморщилось, пока она

пыталась решить, что предпринять, затем сложилось в угрюмую и яростную гримасу

решимости, углы рта опустились, а брови нахмурились. Дайрин поднялась и сказала

только одно слово "Нет." Колени кровоточили, она вытерла лицо и медленно пошла

обратно к дому, ссутулившись, плечи опущены, все ее тело было как маленький

решительно сжатый кулачок.

Я думаю, что ни разу не видела ее плачущей с тех пор , подумала Нита. И, поскольку

Дайрин отлично справлялась в течение такого долгого времени, пожалуй, слишком

долгого времени, для выражения своих эмоций ей приходилось преодолевать своего рода

барьер. Но сейчас оболочка треснула, и кто только мог бы догадаться, сколько боли и

страха скрывалось под ней...

Но сейчас Нита знала, что ничего не могла сделать кроме как позволить сестре

выплакаться на своем плече. Это несправедливо , думала Нита, ощущая, как намокает

пижама, и прижимая Дайрин к себе. Кому я могла бы выплакаться... Кто мог бы быть

сильным для меня...

Если какая-нибудь Сила и слышала ее, она не ответила.

Глава 8

Утро воскресенья

Незадолго до рассвета Нита проснулась и села на кровати, уставившись на бледно-

голубой свет за окном. Не было никакого четкого перехода от сна к бодрствованию,

только некое тревожное осознание, что что-то не так, что все не так. Она понятия не

имела, сколько ей удалось проспать после того, как Дайрин, тихая и опустошенная, молча

выскользнула из комнаты.

Опустошенная . Это слово отлично подходило и для Ниты. Но немного энергии

вернулось обратно после того, как изначальный шок поутих. Нита посмотрела на

Учебник, слова, написанные в котором, стояли прямо перед ее глазами: Я буду бороться

за то, чтобы сохранялась и развивалась Жизнь. Я не стану изменять по своей воле

предметы и живые существа, пока они растут и развиваются. Я не буду изменять

систему, частью которой они являются, если им не грозит гибель.