Рик Риордан: Корона Птолемея

Змии поспешили присоединиться к своим собратьям, кружившим над магом.

Мне хотелось подняться на ноги и столкнуться с ним лицом к лицу, однако у моей пятой точки были несколько иные планы: она хотела сидеть на месте и страдать от боли. Да, иногда задницы бывают просто невыносимыми. На то они и задницы.

Сетне закатал свиток и направился в мою сторону. Дождь обходил его стороной, словно штора из бусин. Змии летели следом, создавая столбы пара.

— О, приветик! — он казался настолько дружелюбным и неформальным, что я сразу просек: мне крышка. — Ты, как я полагаю, полубог?

И вот откуда он узнал? Быть может, он чувствовал ауру полубогов подобно монстрам. Или же мои друзья, приколисты братья Стоуллы, написали у меня на лбу «ПОЛУБОГ!» перманентным маркером, а Аннабет умолчала об этом. Нечему удивляться, такое иногда случалось.

Губы мага растянулись в улыбке, из-за чего его лицо стало выглядеть совсем худощавым. Его глаза подчёркивал темный карандаш, что придавало его взгляду толику хищности и дикости. Вокруг шеи поблескивала золотая цепочка переплетенных анхов, а из левого уха торчало украшение, похожее на костяной человеческий палец.

— Ты, должно быть, Сетне, — мне все же удалось подняться на ноги и при этом не искалечить себя. — А костюмчик, наверное, из магазина «Все для Хэллоуина»?

Сетне усмехнулся.

— Слушай, ничего личного, но в данный момент я немного занят. Будьте добры, ты и твоя подружка, подождать, пока я не закончу свое заклинание, договорились? Сначала я призову дешрет, а потом и поболтать время будет.

Я попытался выглядеть сбитым с толку, что, конечно же, получалось у меня лучше всего.

— Какая еще подружка? Я здесь один. И зачем тебе дэ… Шрек?

— Дешрет, — поправил маг меня, а заодно и свою прическу. — Красная корона Нижнего Египта. Что касается твоей подружки...

Сетне развернулся и указал рукой себе за спину, выкрикнув что-то вроде: «Сын-А!», и на том месте вспыхнули красные иероглифы.

Аннабет стала видимой. Ого , я никогда ранее не видел ее в кепке Янкиз, так как она исчезала каждый раз, стоило ее надеть, тем не менее, вот она — с широко выпученными от удивления глазами, пойманная с поличным во время попытки подкрасться к Сетне.

Не успела она и пальцем пошевелить, как красные сияющие иероглифы превратились в веревки, похожие на лакричные кнуты, и потянулись в ее сторону, обволакивая ее, словно кокон, сжимая ее конечности с такой силой, что она не устояла на ногах и рухнула вниз.

— Эй! — закричал я. — Отпусти ее!

Маг усмехнулся.

— Магия невидимости. Я пользуюсь ей с тех пор, как были оформлены гарантии на пирамиды. Повторюсь, ничего личного, полубоги. Я не собираюсь расходовать на вас всю свою энергию. Сейчас мне нужно закончить заклинание, а вашу судьбу решим позже. Я надеюсь на ваше понимание.

Мое сердце отбивало сумасшедший ритм. Египетская магия — не новое для меня явление, впервые я столкнулся с ней, сражаясь с гигантским крокодилом на Лонг-Айленде. Одно плохо: я ни черта в ней не разбирался, а видеть Аннабет в таком состоянии было просто невыносимо.

Поэтому я бросился в атаку. Сетне в ответ на мои действия лениво взмахнул рукой и пробормотал что-то вроде: «Ху-Ай».

Передо мной снова вспыхнули эти несносные иероглифы…

И я зарылся носом в землю. Буквально. Мои ноздри забились грязью, а во рту ощущался вкус крови от прикушенного языка. Стоило мне моргнуть, как красные иероглифы засияли на внутренней части моих век.

— Что это было? — простонал я.

— Заклинание падения, — пояснил Сетне. — Одно из моих любимых. Не вставай. Будет только хуже.

— Сетне! — голос Аннабет прорезался сквозь бурю. — Послушай меня, ты не сможешь стать богом. Это не сработает, ты просто разрушишь...

Магический кокон из красных веревок пополз вверх, закрывая Аннабет рот.

— Спасибо за заботу, — ответил маг. — Правда, спасибо. Но у меня все под контролем. Помнишь ту заварушку с Сераписом, когда вы уничтожили моего гибридного бога? Так вот, та ситуация меня многому научила. Я набрался опыта.

Аннабет изо всех сил пыталась вырваться.

Я отчаянно хотел помочь ей, однако грязи в моем носу было предостаточно. Пришло время изменить тактику: играть по-умному, что я, признаюсь, делал нечасто.