Давид Гай - Катарсис

Напоследок еще об одном сладком сне. Не перевелись у нас мечтатели о правителе, ставящем целью выбивать вату из голов люмпенов и маргиналов, прививать им навыки нормальных цивилизованных граждан. Прививать стальной волей, вполне безжалостно, невзирая на жертвы – но в интересах самих людей – и государства, в конечном итоге… В общем, хотят видеть хорошего, правильного диктатора, о народе сиром и убогом заботящегося. Вроде Пиночета или Ли Куан Ю – тот чудо экономическое и финансовое сотворил на крошечном острове, где никаких ресурсов не было и даже питьевой воды – ее импортировали по водопроводу. ВВП на душу населения острова увеличился в 40 раз! Во всех мировых рейтингах в тройку лидеров входит по уровню образования, медицины, качеству жизни. Диктаторски Ю искоренил преступность и коррупцию, казнил направо и налево. Чтобы посадить члена триады, достаточно было трех анонимных свидетелей. Люто расправлялся с любым соратником, заподозренным во взятке… А Чон Ду Хван!.. Генерал военный переворот устроивший, из отсталой страны конфетку сделал, не только экономически – ввел прямые президентские выборы, снял запрет на деятельность неугодных политиков… После отставки хотели его повесить, потом присудили пожизненное, а потом и вовсе помиловали.

Красивый сон, верно? Ты хоть одного такого правителя славишского знаешь? Покопайся в истории – не найдешь. Неоткуда им взяться. По части злодейств – сколько угодно, а чтобы благо совершить – увы… Как-то так…”

Сегодня утром предстоял просмотр очередного фильма. Юл, едва успев позавтракать, сидела рядом, нахохлившись, не в духе. Даже не улыбнулась. Макияж был набросан явно наспех, чересчур обильная синева в подбровьях придавала лицу хмурость.

– Ты в порядке? – спросил он.

– Нормально. Только не выспалась… после вчерашнего, – и покосилась на Дана.

– Перебрали малость.

– Да не малость, а как следует. Ну, на то и пьянка. А ты захандрил в конце. Секс вроде поправил настроение или мне показалось? – шаловливо ущипнула его за руку.

После ухода гостей они занимались любовью и обсуждали тему измен: для Дана весьма болезненную ввиду истории с женой, но и для Юл далеко не безразличную – и сама грешна была, и от близких мужчин натерпелась. Сошлись на том, что лучше этого не касаться.

Тем не менее, Дан успел рассказать две восточные притчи. Визирь набрался смелости и обратился к султану: “Мой повелитель, не гневайся, если я задам тебе вопрос. У тебя прекрасная, похожая на газель, молодая жена, а ты спишь с кем попало, с прачками, посудомойками. Почему?” Султан в свою очередь спросил: “Скажи, визирь, какая твоя самая любимая еда?” – “Плов с бараниной”. – “Теперь представь, что тебя тридцать дней в месяц кормят пловом…”

Юл хмыкнула и понимающе закивала – ну, конечно, вам, мужикам, разнообразие надобно.

А Дан продолжал.

– А вот другая притча. В одном большом городе домой после смены на скотобойне возвращался чистильщик. Можешь себе представить, во что он был одет и как от него пахло. Неожиданно евнухи схватили его и куда-то поволокли. Достигнув ворот большого богатого дома, евнухи ввели туда чистильщика. Девушки-невольницы помыли его в бане, дали чистую одежду и ввели в покои молодой красавицы – хозяйки дома. Та угостила чистильщика роскошными кушаньями, фруктами, вином. После чего пригласила в спальню, где они провели ночь. И так продолжалось семь дней – каждый вечер чистильщик приходил к госпоже и уходил от нее утром.

На восьмой день его спешно удалили из покоев госпожи – вернулся ее муж, молодой красавец, в окружении конной свиты и солдат. На прощание госпожа раскрыла истинную причину ее внимания к чистильщику. “Мой муж изменил мне с девушкой из кухонной прислуги. Я застала его на месте прелюбодеяния. И я поклялась, что в отместку совершу блуд с грязнейшим и нечистоплотнейшим из живущих в городе. И мой выбор пал на тебя…”

Юл молчала. Наконец, глядя искоса и с некоторым вызовом, заметила:

– Мудрая байка. Мы-женщины мстительны и коварны, если нас обижают и унижают. Ни один мужчина не сподобится придумать такую месть, какая родится в женской голове. Учти…

– Принял к сведению.

– Однако, я думаю, не все мужья изменяют, это, во-первых, а во-вторых, где найти самого-самого грязного?

– Общество стало бы очень приятным, если бы все женщины были замужем, а все мужчины – холостыми.

– Жаль, что так не может быть. Сам придумал?

– Ну, естественно… Шучу, заокеанец один сочинил. А вообще, чтобы подвигнуть мужчину к измене, достаточно выйти за него замуж.