София Мгой - Семья - Полина

* * *

За следующие две недели ремонт был практически закончен, осталось немного- дождаться установки кухни с бытовой техникой и кровать в спальню, остальное уже было куплено и привезено. К новому году, на крайний случай к середине января Марыся может переехать и отмечать новоселье.

Отношения бабушки с Олафом и Ясиром были замечательными. Все трое нашли общий язык. Марыся не навязывала свое общество, а мужчины были внимательны и предупредительны с ней. Кроме того, она завела себе подружку, такую же бабульку из соседнего подъезда- Нину Никифоровну, уже побывала у нее в гостях, но к Олафу ее не стала приводить, сославшись что ее сыночка очень занятой и требовательный к тишине человек, а вот после новоселья она будет ждать гостей уже у себя.

Ясир снова погрузился в установленные Олафом правила и мысли о Поли, видимо, его покинули, он стал спокойнее и менее эмоциональнее. Олаф поддержал идею своей будущей жены дать хотя бы домашнее образование своему нижнему.

Самой Поли эти недели дались тяжело. Она сначала даже не могла понять, что происходит, почему ее заполняла печаль, а иногда и страх, она внутренне сжималась.

Все началось с последнего приезда Олафа домой и его насилия. Следующий раз был похож на предыдущий- та же грубость и жестокость. Обычный секс теперь неожиданно для нее мог превратиться в неприятное и болезненное действо- Олафа словно подменяли за секунду.

После каждого такого всплеска садизма было видно, что ему хорошо, он становился спокойным, веселым, внимательным. Вне таких всплесков садизма во время интима, более идеального мужчину было не найти. Поли сильно чувствовала это состояние в нем, как ему хорошо, казалось, что после насилия над ней он наконец-то расслаблялся и обретал долгожданный покой, а с ним и счастье. Он с нежностью улыбался ей утром, и она сама чувствовала, как ее душа звенит, словно хрустальный колокол, только боль в теле возвращала к тяжелой реальности.

В последний раз, когда они одни были дома, и Поли готовила на кухне, он снова изменился за мгновение и из любящего мужчины стал садистом. В итоге - перебитая посуда, разбросанные продукты и истерзанная Поли, растянутая на столе.

Она разрыдалась, как он ушел, еле сползла со стола и, дойдя до ванной комнаты, закрылась там. Олаф стучался и с беспокойством спрашивал как она, в ответ женщина, утирая слезы, говорила, что все хорошо.

Она просидела там почти час, умываясь холодной водой и обдумывая случившееся.

Она знала, что он такой, знала давно, еще с переписки на форуме. Тогда почему ее сейчас такое его поведение ужасало? Поли не могла найти ответа. Он ничего от нее не скрывал, он не заставлял ее жить с ним, она знала, что он любит ее, но...

Эти глаза с похотью и дикостью, оскал, руки, из которых невозможно вырваться... а дальше боль.

Она в очередной раз вытерла заплаканные глаза.

Тогда, когда она к нему приехала в сентябре, и когда такое было между ними впервые, ведь она не боялась так. Нет, не боялась и в Тюмени не боялась и в клубе. Она все знала и была готова и была покорна его желаниям. Стоп...

Поли даже встала на ноги. Вот оно что. Ей нужно быть готовой к такому Олафу, знать, что он станет таким. Знать заблаговременно, а не за мгновение как он сожмет ее своими руками.

Олаф прервал ее мысли, постучав в дверь:

-Котька, я уехал. Буду вечером, как обычно.

-Хорошо,- громко ответила она ему, не открывая дверь.

Теперь у нее есть время собраться с мыслями.

За хлопотами в бабушкиной квартире она немного успокоилась и утвердилась в своих догадках, что ей нужно знать и настраивать себя на такое поведение Олафа, тогда все будет происходить менее травматично для нее и более эффектно для него. Возможно, потом, когда они более тесно будут друг с другом, она сможет полностью чувствовать его, настраиваться на него и все будет не так как сейчас.

Это значит, что с ним предстоял разговор.

За ужином Поли нервничала так, что у нее разболелась голова. Марыся ушла с ужина рано, и Олаф сообщил, что они 23 декабря идут на новогоднюю вечеринку в клуб, будет маскарад. Поли понравилась такая новость, и она согласилась пойти на праздник.

Готовясь ко сну в ванной, она сначала думала, стоит ли закрывать дверь на замок и решила, что все же не стоит, хотя и допускала, что Олаф может прийти.

Он пришел. Сразу с похотливым блеском в глазах и намерением получить свое удовлетворение.

Поли сначала растерялась и забилась в угол, но вспомнив про настрой на разговор, резко и твердо остановила его, когда он уже начал заламывать ей руки.