София Мгой - Семья - Полина

Темно-бежевая водолазка из трикотажа, тонкий черный пушистый пуловер, черные классические драповые брюки, изящные ботинки на плоской подошве. Из самого большого пакета Олаф достал меховое короткое манто и шелковый платок, он не забыл про белье и колготки, хотя, скорее всего не забыла об этом Цинь.

Поли смотрела на эти вещи безразлично, в другое время она бы уже все подряд одевала на себя, хихикая от удовольствия. Она выдавила из себя улыбку и, обняв любимого мужчину, поблагодарила за покупки. Жаль, что она не могла надеть свою одежду. Поли поморщилась, вспомнив, как Ясир рассказал, что хозяин сам порвал ее блузу пытаясь увидеть порезы; одежда была вся пропитана кровью, которая вряд ли бы отстиралась.

По знаку Олафа Ясир отрезал бирки и развешивал все в шкаф. Поли погладила коричневый мех манто, садясь на кровать – «Что это? На норку не похоже». Она машинально посмотрела этикетку и обомлела при виде надписи: «мех соболя».

-Олаф, это же целое состояние! Откуда столько денег?- изумилась Поли.

-Дорогая, я ценник не смотрел. Цинь сказала, что это сейчас модно. Я спорить не стал. К тому же, моя женщина ни в чем не должна нуждаться и у нее должно быть все только самое лучшее, - он отложил манто в сторону и сел рядом с ней.- Завтра мы уедем домой. И ты все забудешь. Все будет только хорошо.

Он приобнял ее и поцеловал в висок.

-Да, все будет только хорошо, - согласилась с ним Поли, обманывая себя.

* * *

На улице было не так холодно, как показалось Поли вчера, и она себя немного странно чувствовала одетая в меха. Олаф постоянно держал ее за руку, как будто она могла потеряться.

Появление в доме Олафа вызвало у нее неожиданные эмоции. Все было так знакомо, казалось, что она здесь была всегда и просто вернулась после долгого отсутствия в свои дом.

Ясир бегал по дому хлопоча как заведенный, при этом было видно, что он счастлив очутиться дома. Олаф тоже улыбался, постоянно заглядывая к Поли в комнату и спрашивая, что ей надо. Для них все вернулось на свои места. Олаф- хозяин, Ясир-раб.

Поли устала. Она легла на кровать и, закрыв глаза, лежала ни о чем не думая. Она хотела побыть одна.

Вечером после ужина, что мужчины приготовили сами, Поли сама обработала себе швы, несмотря на просьбы Олафа помочь ей. Она даже закрыла дверь в ванную, чтоб ей не мешали, потому что процедура была не из приятных. Хозяин и его раб ждали в коридоре, один- прислонившись к стене и сложив руки на груди с недовольным выражением лица, другой- стоя на коленях и глупо улыбаясь.

Ночевали все в комнате Поли. Большая кровать позволяла свободно лечь самой Поли рядом с Олафом. Ясир напросился сначала лежать в ногах, а потом, делая вид, что вот-вот упадет, пододвинулся ближе к ней.

На что Олаф тихо проворчал – «Вот, хитрец», но не стал его выгонять.

Поли немного забылась. Ей казалось, что она еще недавно приехала во Владивосток, а Олаф вернулся из командировки. Она поцеловала его руку и прижала к себе, в ответ почувствовала поцелуй в макушку. Ей было легко и спокойно.

Утро понедельника вернуло ее в реальность.

Пока Олаф с Ясиром бегали, она приготовила им завтрак и, оставив его на плите, вернулась в кровать. Она пыталась заснуть, но ничего не получалось, лишь впадала в дремоту, нарушаемую мыслями о будущем и настоящем.

Пора возвращаться домой. Эта поездка ей очень дорого стоила.

По приезду к Олафу, он сам обмолвился, что сейчас и в ближайшее время никуда не отпустит Поли, она остается жить у него и точка. Пусть позвонит на работу, что отпуск затянулся, а лучше пусть совсем уволиться.

«Он так решил» - подумала она с сарказмом, – «Олаф, Олаф... если это чувство вины, то не стоит из этого держать меня при себе. Ты же потом меня возненавидишь. Ты же ничего не знаешь… А как я скажу тебе? Олаф, любимый, я – инвалид? Я теперь почти оно. Извини, я ничего не могу тебе дать… Это сейчас он так решил, а потом в клубе найдет себе другую вместо меня... здоровую. Нет, нет…»

Из памяти всплыло воспоминание о малыше в больничном коридоре. Поли тяжело вздохнула и перевернулась на бок. А потом, когда Олаф вез ее сюда, она сидела в машине и смотрела только на свои ноги, она боялась взглянуть в окно и увидеть детей, боялась, что только что успокоившиеся эмоции снова взбунтуются и истерики не миновать. И даже выписанные успокаивающие препараты не помогут. А дальше депрессия...

«Нет, уехать надо по-тихому, чтоб он не знал. Да, он обидится... это точно. Но лучше пусть обидится сейчас, чем потом... я точно не смогу пережить, если он со мной из жалости, я не вынесу...» -размышляла Поли,- «Тогда надо решаться и при том сейчас. Иначе будет тяжелее мне расставаться с ним... Олаф, Олаф».