Вадим Скумбриев - Долгая полночь

– У Рауля де Бриенна получилось, получится и у Эдуарда, – невозмутимо ответил Берт. – Вот только мне до того дела нет. Мне надо лишь привезти тебя, а там уже пусть король решает. Я получу его прощение, а ты... ну а это уже как выйдет.

– Значит, тебе нужно королевское прощение?

Берт улыбнулся.

– Слишком много вопросов, милая Жанна.

– Каково твоё настоящее имя?

– Слишком много вопросов, – повторил Берт. – Быть может, когда-нибудь я отвечу на них. Но не сейчас.

– А если я соглашусь ехать с тобой добровольно? – спросила она.

Сейчас Жанна готова была действительно согласиться. Король Филипп стал для неё никем. Однажды она уже пострадала из-за гордыни – и совсем не собиралась повторять этот опыт. Но Берт думал иначе.

– Кто ж тебе поверит? – рассудительно ответил он. – Нет уж, милая, ехать тебе придётся в верёвках. До Бордо так точно. А там уж посмотрим.

– Правду говорят в Шотландии, трёх вещей опасайся: копыт коня, рогов быка и улыбки англичанина, – вполголоса проговорила колдунья. Берт захохотал.

Следующие полчаса Жанна сидела у дерева, пытаясь шевелить руками. Берт связал её на совесть, но не слишком туго, и движениями удавалось кое-как разгонять кровь. И когда он удосужился, наконец, развязать пленницу, та не стала терять времени даром.

Едва узел ослаб и Берт принялся аккуратно снимать путы с её рук, как Жанна дёрнулась, выворачиваясь из-под похитителя. Рыцарь неожиданно ловко ухватил её за плечо, но тут же получил локтем в нос и разжал пальцы.

Жанна навалилась на него сверху. Нашарила виденный недавно у Берта нож, выхватила его и ударила, метя в горло – но вместо этого сталь лязгнула о кольца рукава кольчуги. В следующее мгновение рыцарь сжал объятия, и Жанна глухо застонала от боли.

– Прыткая колдунья, – кряхтя, сказал Берт, сталкивая с себя девушку. Затем он сел сверху, прижав для верности её руки к земле. Жанна, тяжело дыша, смотрела ему в глаза. – Но всё же я оказался быстрее.

Липкое чувство беззащитности, ощущение, что он может сделать с ней что захочет, волной пробежало по коже Жанны. После того, как она исцелила безумного Шарля, ей слишком редко доводилось оказываться настолько беспомощной, подчинённой чужому человеку, врагу. Берт был сильнее, опытнее – и она признавала его власть.

Рыцарь снова привязал её к дереву, после чего засунул в ноздри мох, чтобы остановить кровь. Жанне удалось разбить ему нос, но на этом её удача закончилась, и колдунья осталась пленницей. Правда, Берт не разозлился, да и казалось, вообще плевать хотел на её выходки, но Жанна не знала, надолго ли это.

– В следующий раз я тебе такое сотворить не дам, – слегка гнусаво проговорил он. – А ведь знал же о твоей прыти и всё равно сплоховал. Неужто ты правда думала сбежать?

– Ты очень проницателен.

– И куда же ты побежишь, колдунья? Со своими ранами? Всё ещё хочешь возвращаться в Париж? Зачем? Король Филипп проиграл эту войну. Его вассалы пали на полях Креси, а по владениям идёт чума. Мёртв и твой рыцарь...

– Тебя я тоже убью, – сказала Жанна.

Берт устало вздохнул.

– Понимаю, – он поднялся и сел рядом с ней. Жанна молча смотрела в его глаза – они теперь нисколько не напоминали прежнего Берта-дурачка. Теперь во взгляде рыцаря была воля. – Я прошу у тебя прощения, колдунья. Я не радуюсь его смерти.

– Но он всё равно мёртв, – Жанна отвернулась. В щеку впилась ребристая кора.

А ведь Берт и правда не виноват. Виновата она – в том, что упустила Эвена, в том, что позволила ему умереть. Виноват Жан – в том, что отомстил ей через телохранителя. Берт же всего лишь взмахнул мечом, повинуясь господину.

Никто ведь не наказывает нож за то, что тот вонзился в щель доспехов.

– Я не держу на тебя зла, – тихо сказала Жанна.

– Вот и прекрасно. – Берт откинулся назад и улёгся прямо на траву, заложив руки за голову.

– Ты не станешь меня развязывать? – растерялась колдунья.

Он повернул голову:

– Разве я так уж похож на дурака? Или ты ещё во власти моего прошлого образа? Конечно, я рад, что ты простила меня за гибель своего рыцаря, но про похищение ведь речи не шло. Может, я и был дураком эти пять долгих лет, но только не сейчас!

Не сдержавшись, Жанна принялась ругаться. Берт снова захохотал.

– Мне нравится эта прогулка, – добавил он, когда колдунья затихла. – Я с тобой меньше дня, а уже сколько всего случилось. Это ведь очень скучно – конвоировать знатных и благородных пленных, взятых в честном бою. Они дают слово, что никуда не убегут и всё, остаётся только играть с ними в кости на привалах. Это и не пленник вовсе, а попутчик, который едет с тобой рядом и болтает в дороге. То ли дело ты! Эх, милая Жанна, с тобой поистине весело.