Эспер Ухтомский - От Калмыцкой степи до Бухары

Теперь пойдешь вдоль складов на берегу, персиане-чернорабочие вполголоса напевают что-нибудь жалобное, монотонное, готовое кончится воплем отчаяния или же без причины внезапно оборваться. Приблизясь в станции, зачастую услышишь из вагонов, где сидят перевозимые отряды войск, какой-нибудь такой припев, который еще сильнее схватит за душу, перенесет домой, наполнить сердце чисто русскою порывистою радостью и неизъяснимою тоскою. С одной стороны восторженно чувствуешь себя в пробужденном нами краю: на всем видишь неизгладимо-русский отпечаток, проникаешься своего рода благоговением к тем деятелям, которые самоотверженно и неутомимо трудились над осуществлением великого замысла, начинаешь отрешаться от скептического настроения и глубоко верить в нашу будущ- /44/ ность на среднеазиатском востоке. С другой стороны - кругом расстилаются и угрюмо высятся мертвые пески со слегка курящимися в прозрачном воздухе вершинами холмов; инородческие лица, пестрые одеяния, резкие непонятные голоса напоминают, что тут давно кончилась Россия, что мы - пришельцы‚ затерянные в необъятном пространстве присоединенных за последние десятилетия земель и в загадочном неисследованном море туземного населения: чего ждать впереди? как разумно и твердо справиться с предстоящими культурными задачами? Вопрос за вопросом всплывает и настоятельно требует ответа. Но где его найти? Ведь не в унылой же, запирающей песне чернорабочего восточного люда! Там все только говорит о невозможности что-нибудь создавать, к чему-нибудь стремиться...

Десятого октября, по инициативе и под непосредственным наблюдением генерала М. Н. Анненкова, в Узун-Ада произведена первая в этих краях однодневная перепись и заложена школа. Результаты переписи, несмотря на осеннее время года, когда меньше народа на пристанях, в общем оказались довольно утешительными, - особенно‚ если принять во внимание недавнее возникновение местечка: /45/

мужчин: 1279

женщин: 241

мальчиков: 64

девочек: 66

(Среди новорожденных преобладают девочки).

Русских - свыше тысячи, мусульман - около четырех сот‚ армян - более ста. Постоянных жителей - 1156. Из них до 130 занимаются торговлей, 110 - ремеслами.

Тех, кто находился на судах, не считали, а то бы еще наверно прибавилось несколько сот человек. Вообще можно сказать, не преувеличивая, что по временам в Узун-Ада набирается около двух тысяч. И это удивительно!

Так как как здесь уже иные мальчики обучались грамоте, основание маленькой школы являлось весьма современным. И вот, с этой целью, в ясный солнечный день, около полудня, и скромной узун-адинской церкви, вокруг которой расположено «село Веселое», собралась толпа, отслужила молебен, прослушала «Боже, Царя храни». Картина поражала своей умиляющей простотой и вместе с тем торжественностью. Я невольно спрашивал себя, не служит ли такое светлое, отрадное явление залогом наших дальнейших успехов. Мог ли кто-нибудь когда-либо предполагать, что в ужасающих /46/ прикаспийских песках, куда русские войска направлялись иногда на верную смерть, где война была кумиром, - там именно, столь быстро чистым родником пробьется мирная жизнь на самых благих и возвышенных началах? Да, пожалуй мы и вправду подвигаемся вперед по Азии, чтобы с нами и для нас пробуждалась новая эра. Но во всем этом столько бессознательных порывов, столько издавна унаследованных привычек разрушать, раньше чем знаешь - по чему и во имя чего, - что на первый взгляд как-то страшно смотреть на совершающиеся события и не ждешь от них ничего хорошего в будущем.

Стоит побывать на окраинах, вникнуть в общий строй понятий, прочувствовать русским сердцем с русскими людьми, чем они живы и что у них теплится в глубине души, - и перестаешь подыскивать почву для своего теоретического отрицания:

Говорят, англичане всюду умеют, - хотя и с узкоэгоистическим целями, - насаждать рай земной. В качестве наиболее яркого примера приводится Гонг-Конг. Когда увидишь этот цветущий, живописно раскинутый город, с его /47/

ОТСУТСТВУЮТ СТРАНИЦЫ 48 и 49

своей духовной родины - из Мекки (богомольцы, так называемые хаджи). И тех, и других тут можно встретить в очень значительном количестве. Только разница велика в их осанке, в охватывающем их настроении. С одной стороны, видишь каких-то жалких нищих‚ которые отбились от всякого труда, сами не знают, куда и зачем идут, беспомощно ожидают на каждом шагу поддержки начальства или просто подаяния. Не то - ревностные исполнители предписаний Магомета. Ни бедной одеждой, ни чем иным они не вызывают сострадания. Напротив, стоит взглянуть на сосредоточенные‚ гордые лица, чтобы убедиться, как мало они думают об окружающем и до какой еще степени овеяны воспоминаниями о недавно пережитом прошлом. Живописными, неподвижными кучками сидят хаджи близ станции. Оживление просыпается лишь во время молитвы. Целые ряды вытягиваются, беля чалмами. Все это вместе твердит священные слова и единодушно падает ниц. Нужды нет, что везде но бокам ходят, работают, перекликаются «неверные». Мусульмане оставляют подобную мелочь без внимания. Спокойные, медлительные - они совершают /50/ установленные богомоление и затем безучастно, часами глядят в даль.