Windows User - Кареев Н.И. История Западной Европы в Новое время. Том 3

Лафайет и Франклин

Увлечение французов Америкой выразилось не на одних словах. Многие сочли своим долгом оказать помощь Соединенным Штатам в то время, как некоторые представители старых порядков, немецкие князья, наоборот, помогали Англии, отдавая ей за деньги своих солдат [6]. Одним из первых французов на помощь молодой республике пришел Бомарше в качестве поставщика и политического агента французского двора, сначала тайно покровительствовавшего инсургентам. Другим выдающимся защитником американской свободы быль маркиз де Лафайет, которому пришлось впоследствии играть одну из наиболее видных ролей в истории революции. Увлеченный декларацией 1776 г., он решился служить «сынам свободы» своей шпагой. Ему было только 19 лет, когда он, лейтенант французской службы, на свой счет снарядил корабль «Победу» и с другими офицерами отправился в Америку под менторством немецкого барона Кальба, тоже офицера французской службы. Общественное мнение было так настроено в пользу американцев, что само правительство подчинилось общему увлечению, тем более, что имело давно в виду извлечь выгоду для себя из ослабления Англии. В начале 1778 г. между Францией и новой республикой был заключен союз. Пребывание в Париже в эпоху американской войны знаменитого Франклина усиливало еще более энтузиазм: старик в черном квакерском сюртуке, без галунов, лент и орденов, с седыми волосами без пудры и парика, простой в обращении, приветливый, разумный в речах, представлялся, как истинный тип «республиканца» в духе героев Плутарха и идеальный человек, какого создавал в своем воображении Руссо. Везде, где ни появлялся Франклин, ему устраивались овации; его портреты можно было видеть повсюду. Д'Аламбер в академии наук приветствовал его, как человека, «исторгнувшего у неба молнию и скипетр из рук тиранов» [7]. Вольтер, приехавший в Париж в год своей смерти, пожелал видеть Франклина, и когда тот явился к нему с своим внуком, благословил последнего словами: «Бог и свобода». В 1779 г. Лафайет приезжал во Франции из Америки, где проникся глубочайшим уважением к Вашингтону. Его приняли в Версале благосклонно, хотя по поводу его энтузиазма к Америке Морепа говорил, что молодой маркиз, охотно разграбил бы Версаль, чтобы добыть средств на одежду для американских солдат. Военным министром во Франции назначен был в это время родственник Лафайета, маркиз Сегюр, который и добился посылки в Америку вспомогательного войска. Когда война окончилась, французы, сражавшиеся за американскую независимость, возвратились, исполненные глубокого уважения ко всему, что видели в стране новой свободы. Мы уже знаем, что сочувствие к американским порядкам отразилось и на тогдашней политической литературе. Не только декларация 1776 г., но и пенсильванская конституция, особенно проникнутая демократическим духом, останавливали на себе внимание французских публицистов, получавших в них повод поднять в печати конституционные вопросы. Кроме Мабли, оказавшего своими идеями влияние на составителей первой французской конституции, но не дожившего до революции, в обсуждении этих вопросов участвовали будущие деятели революции: Бриссо и Кондорсе. Первый дважды ездил в Америку и написал сочинение об этой стране. В Америке, между прочим, ему пришлось выслушать мнение, что едва ли Франция подготовлена к той свободе, какою пользуются Америка и (не в такой степени) Англия Тем не менее он сильно надеялся на то, что в Европе последуют образцам, данным конституциями отдельных американских штатов. Кондорсе в «Мыслях о деспотизме», появившихся уже после того, как решено было созвать генеральные штаты, проводил ту идею, что знакомство с американскими учреждениями должно помочь возрождению Франции, и рекомендовал начать дело с декларации прав человека, на которых покоятся права нации. Нельзя сказать, чтобы эти писатели обнаружили полное понимание складывавшихся в Америке политических порядков (как и Монтескье не вполне понимал истинный характер английской конституции), но дело в том, что американские события послужили толчком к новому возбуждению во Франции политической мысли и притом как раз пред самым созванием генеральных штатов. Благодаря связям, образовавшимся между американскими политическими деятелями и некоторыми французами (например, между Вашингтоном и Лафайетом), в Америке с большим интересом следили за всем, что происходило во Франции. Некоторые из американцев высказывали свои желания относительно Франции и давали советы французам. В числе их был и американский посланник в Париже Джефферсон, один из авторов декларации 1776 г. Он сам в одном письме весьма ясно указал на то, что «американская война пробудила мыслящую часть французского общества от сна деспотизма, в который оно так долго и так глубоко было повергнуто». Дом Джефферсона сделался даже сборным пунктом для поклонников Америки. Благодаря всему этому, «американофильство» сделалось одним из источников, из которых вытекло политическое движение 1789 г.