Windows User - Кареев Н.И. История Западной Европы в Новое время. Том 2

В самом деле, за «вечным и неотменимым» сен‑жерменским эдиктом в довольно непродолжительном времени последовала новая война, вызванная знаменитою Варфоломеевскою ночью. Гугеноты одержали победу, между прочим, благодаря немецким солдатам и английским деньгам. Сен‑Жерменский мир крайне раздражил папу Пия V и Филиппа II, испанского короля – тем более, что успех французских протестантов поощрял к сопротивлению его нидерландских подданных, поднявших около этого же времени знамя восстания и весною 1572 г. имевших уже значительный успех. Франция опять переходила, кроме того, в противный Габсбургам лагерь; сближалась с немецкими князьями, с Англией, с недовольными нидерландцами. При дворе Гизы потеряли прежнее свое значение, и двадцатилетний Карл IX приблизил к себе адмирала Колиньи (1571), сделав его даже своим советником. Католики были крайне недовольны новою политикою правительства. В массах городского населения раздражение против гугенотов было весьма сильно: местами уже происходили вспышки фанатизма, но насилия против протестантов строго наказывались. В это время уже была значительная партия католиков, желавших веротерпимости: она старалась противодействовать возобновлению религиозных войн, и за это ее назвали «политиками». Карл IX, не отличавшийся устойчивостью характера, между тем совсем подпал под влияние Колиньи, советовавшего ему держаться национальной, антииспанской политики и даже оказать вооруженную помощь Нидерландам. Молодой король носился еще с мыслью отнять у Испании Милан и Наварру к югу от Пиренеев, чтобы возвратить эту страну Генриху Бурбону, за которого он хотел выдать замуж свою сестру Маргариту. Католики, во главе которых стоял брат короля Генрих Анжуйский, вместе с послами Испании и папы, старались противодействовать этим планам, но не имели успеха. Внешние обстоятельства были, однако, неблагоприятны для этих планов. Хотя брату Вильгельма Оранского, Людовику Нассаускому, овладевшему Монсом в Бельгии, была оказана небольшая военная помощь, но испанцы взяли верх; немецкие лютеране и думать не хотели о союзе с нидерландскими и французскими кальвинистами; Елизавета Английская, с своей стороны, не желала усиления Франции на счет Бельгии; турки, прежние союзники Франции, после поражения при Лепанто (1571) не имели уже прежней силы, Екатерина Медичи, понимавшая, что протестанты всегда будут составлять лишь партию в государстве, что народ останется не только католическим, но и враждебным протестантизму, недовольная, кроме того, потерей влияния на сына, стала противодействовать Колиньи. Совершенно основательно она видела в нем своего личного врага: он сам не скрывал своих неприязненных чувств к королеве и даже советовал Карлу IX устранить от дел и ее, и Генриха Анжуйского. По его мнению, нужно было выбирать между внешней или внутренней войной; первая в его глазах была предпочтительнее, а между тем Генрих Анжуйский, любимец матери, легко мог бы возбудить вторую. Этот выбор для Карла IX был равносилен выбору между «еретиком» и матерью. Королева наконец победила. 9 августа 1572 г. Карл IX объявил, что мира с Испанией он не нарушит. «Дай Бог, воскликнул Колиньи, узнав об этом решении, – дай Бог, чтобы не возникла другая война, которой король не будет в состоянии избежать!» Эти слова были истолкованы в смысле угрозы. Между тем на свадьбу Маргариты с Генрихом Бурбоном собралось в Париже несколько тысяч протестантского дворянства. Екатерина, увидевшая в этом большую опасность, задумала отделаться от адмирала посредством убийства, но выстрел из-за угла его только ранил (22 августа). Королева‑мать стала бояться мести с его стороны, да и собравшиеся в Париже гугеноты приняли по отношению к ней угрожающее положение. Тогда Екатерина, которой еще раньше испанские дипломаты советовали покончить с гугенотами одним ударом, решилась сразу истребить опасных для неё людей; при том она знала, что парижское население, преданное католицизму, доставит ей достаточное количество помощников. Таково было происхождение Варфоломеевской ночи: старое представление всего дела, будто оно было подготовлено заранее и притом по тайному соглашению с Испанией, приходится оставить в виду новых исторических работ по этому вопросу [3]. Слабохарактерного Карла IX убедили в необходимости задуманного дела и наскоро поручили парижскому купеческому старшине организовать шайки убийц. В ночь накануне дня св. Варфоломея (с 23 на 24 августа) и в следующие затем дни произошло в Париже избиение двух тысяч гугенотов. Подобная же расправа с еретиками совершилась в провинции, где по тайным приказам обезумевшего Карла IX (который также стрелял из дворцового окна в ночь на 24 августа) было перебито до 30 т. гугенотов. Генрих Бурбон и его кузен, принц Конде, спаслись только принятием католицизма. Вслед за этим ударом протестантизм был запрещен во Франции. В память события была выбита медаль с надписями: «Virtus in rebelles» и «Pietas excitavit justitiam». В Мадриде и Риме известие было встречено дикой радостью и торжественно отпраздновано. Папа Григорий XIII также выбил медаль со своим портретом на одной стороне и с изображением на другой ангела, держащего в руке крест и поражающего гугенотов, вокруг была надпись: «ugonottorum strages, 1572».