Windows User - Кареев Н.И. История Западной Европы в Новое время. Том 2

Адмирал Колиньи

В 1562 г. герцог Франциск Гиз с большою свитою проезжал через местечко Васси, где он и его приближенные услышали пение протестантских гимнов гугенотами, собравшимися в одном сарае для богослужения. Лица, сопровождавшие герцога, попробовали разогнать собрание, но, встретив сопротивление, напали на безоружных гугенотов и многих из них ранили и убили. После этого происшествия в Париже, отличавшемся в то время особенною преданностью католицизму, Гиза приняли с восторгом, и он совершенно завладел королем и регентшей. Тогда принц Конде собрал гугенотов в Ларошели, откуда они обратились за помощью к Елизавете Английской. Началась война, несколько раз прерывавшаяся и возобновлявшаяся. Силы противников были почти равные, перевес не склонялся ни на ту, ни на другую сторону, но тем ожесточеннее они боролись между собою, не останавливаясь перед избиениями невинных жертв и тайными убийствами и разоряя чужие церкви; все, что у кого‑либо было против других людей, теперь, при господстве анархии, могло беспрепятственно проявиться в кровавом сведении счетов. В то самое время, как дворяне боролись с государственною властью, крестьяне подымались против своих сеньоров. В этой борьбе погибли один за другим Антуан Бурбон, Франциск Гиз, убитый одним гугенотом, принц Конде. Вскоре этих вождей обеих враждующих партий сменили новые: Генрих Гиз (сын Франциска) и адмирал Колиньи из протестантской фамилии Шатильонов, честный и убежденный кальвинист, подобно Вильгельму Оранскому сражавшийся не против короля, а против овладевших королем лиц. Он сделался главным руководителем молодого Генриха Наваррского, сына Антуана Бурбона, поставленного теперь во главе протестантов. В это французское междоусобие самими же враждующими сторонами были впутаны впоследствии иностранцы: Елизавета Английская и Филипп II Испанский, нидерландские гёзы и немецкие ландскнехты, швейцарские (католические), итальянские и испанские наемники. Сила протестантов была настолько значительна, что правительство вынуждалось делать им уступки, хотя само оно было бессильно поддерживать мир. Поэтому гугеноты стали требовать у короля передачи им нескольких крепостей, где они могли бы чувствовать себя в безопасности: гугеноты договаривались с королем, как совершенно самостоятельно воюющая сторона. Первая война окончилась миром в Амбуазе в 1563 г. По амбуазскому эдикту допущена была свобода протестантского богослужения, но с некоторыми сословными ограничениями, – весьма характерная черта для французского протестантизма: высшее дворянство, имевшее право уголовного суда в своих имениях (hauts justiciers), могло строить в них протестантские церкви не только для себя и своей домашней челяди, но и для всех подвластных их суду (justiciables), тогда как богослужение у низшего дворянства могли посещать лишь их домашние, для всех же остальных гугенотов из недворян назначался в каждом округе один город, в окрестностях которого только и допускалось протестантское богослужение. Этот эдикт был подтвержден после второй войны (1567–1568) по миру в Лонжюмо. Третья война (1569–1570), бывшая особенно удачною для гугенотов (Колиньи шел прямо на Париж), окончилась миром в Сен‑Жермене (Sain‑Germain en Laye), по которому кальвинистам давалась свобода совести и право домашнего богослужения во всем государстве, право публичного культа в имениях высшего и низшего дворянства, с запрещением, однако, всякого богослужения, кроме католического, в Париже, его окрестностях и в каком бы то ни было местопребывании короля; далее им предоставлялось право занимать всякие должности и поступать в университеты и другие школы; протестантам позволялось еще при тяжбах с католиками отводить известное число (4, 6, 8) судей в той палате парламента, которая решала дело; вместе с тем, однако, они должны были уплачивать на старых основаниях десятину католическому клиру. В обеспечение всех этих прав гугеноты получили на два года четыре крепости (Ларошель, Монтобан, Коньяк и Лашарите). Это было дальнейшее развитие амбуазского эдикта, и все позднейшие переговоры о мире в следующие войны велись на основах этого договора. Сам Нантский эдикт, заключивший эпоху религиозных войн через 28 лет после этого, был в существенных своих чертах составлен по образцу амбуазского эдикта. Но и с Сен‑Жерменским договором случилось то же самое, что и с прежними договорами: католики не хотели подчиняться условиям мира, и потому как только гугеноты клали оружие, то немедленно подвергались нападениям со стороны фанатиков, подстрекаемых извне, правительство же с Екатериной Медичи во главе становилось то на одну, то на другую сторону.