Анна Бэнкс - Анна Бэнкс

- Мудрая, храбрая Сепора, - бормочет он. - Вы были достаточно храброй, чтобы сбежать от тирании в Серубеле, и достаточно храброй, чтобы спрыгнуть с моста Хэлф-Бридж, и достаточно храброй, чтобы противостоять жалким заигрываниям глупого мальчишки-короля. Я верю, что вы найдёте мудрость, чтобы решить загадку, которая разворачивается внутри вас.

- Загадку?

Он кивает.

- Загадку, которая мешает вам спасти нас от Тихой Чумы.

Он встает, протягивает мне руку и помогает подняться. Я разрешаю ему проводить меня в пирамиду, но там его способность принуждать меня к чему-то заканчивается. Я не могу и не позволю ему заставить меня создавать для него спекторий.

Не в том случае, когда эта самая пирамида может быть разобрана. Он ошибается; во мне нет загадки. По крайней мере той, которая имеет отношение к спасению жизней.

Для посылаемого в разведку Змея-Наблюдателя, который когда-то принадлежал самому главному генералу Серубеля, животное оказывается гораздо более ручным, чем я ожидала. Я не могу вспомнить, как генерал Хэлион называл его - если вообще когда-нибудь знала - поэтому решаю назвать его Доди. После того, как я много дней кормила его и заботилась о его отрастающих глазах, он, кажется, развил своего рода привязанность ко мне. Вот и сейчас, когда он видит, что я приближаюсь к его стойлу в импровизированной конюшне, построенной для него, он начинает беспокоится, бьет хвостом, как делала Нуна, когда я приходила, чтобы взять ее на прогулку.

Он много и взволнованно фыркает. Может это из-за простого седла, которое я принесла с собой и упряжи, которую я попросила сделать, пока он выздоравливал. Мы с Нуной были так близки, что у нас не было необходимости в седле и упряжи; она реагировала на давление моих ног на ее шее и словесные команды, которые мы изучили за время, проведенное вместе. Но с Доди мне придется начать с основ обучения - вернее, ему придется привыкнуть к новой наезднице. Основы, я уверена, он знает хорошо, так как упряжь и седло - стандартные военный аксессуары для Змея в армии короля. Но он явно понял, что может сегодня снова полететь. Доди немного меньше Нуны – Змеи-Наблюдатели в целом никогда не становятся такими большими, как Защитники - но он так же красив, как и она, и способен летать.

И я искренне надеюсь, что это так, ведь его глаза и рана от стрелы в брюхе уже хорошо зажили. Это была небольшая рана, но достаточная, чтобы вызвать падение; грубая мозолистая кожа живота защитила от глубокого проникновения стрелы.

Сегодня мы увидим, на что способен Доди, будет ли он реагировать на мои простые команды. Мы с Тариком прошли по Аньяру пешком; если мне удастся поднять Доди в воздух, я смогу увидеть всё это в полете и мне любопытно, будет ли вид таким же захватывающим, как с той пирамиды, несколько ночей назад.

Ах, та ночь. Ночь, закончившая чудесный день. Ночь, уничтожившая мой единственный шанс понять, каким был на вкус король Сокол. Облегчение и сожаление соперничают в этом вопросе за моё внимание, представляя причины почему мне стоило поцеловать Тарика или не стоило.

Но это не важно. Момент потерян, и больше такой возможности не представится. Король практически сам сказал это. Все дни с нашего визита в город он был чрезвычайно вежлив и, конечно, величествен, когда ему приходилось вести суд и на совещаниях с его ближайшими членами Совета. В те немногие моменты, которые появляются между нашими обязанностями, когда мы остаёмся наедине друг с другом, он ни разу не упомянул о той ночи, как и я, хотя, кажется, это стоит между нами, как будто что-то осталось нерешенным во время нашей прогулки в тот день.

Но нет ничего нерешенного. Мы не поцеловались. И в будущем не будем. И именно так и должно быть.

34

.

ТАРИК

Тарику хотелось бы думать, что он не знает, почему ноги ведут его к новой конюшне Змея в дальнем конце западного двора, но ему не хочется приобретать привычку лгать самому себе. И поэтому он признает, что причина, по которой он сейчас приближается к конюшне — это длинные светлые волосы, серебристые глаза и безумно чувственные губы.

Но, конечно, он не признается ей в этом, а сошлётся на то, что хочет проверить, каких успехов она добилась в работе со Змеем. В конце концов, это животное может оказаться ценным активом для Теории, если действительно начнётся война, а за последние несколько дней ей удалось подняться на животном в воздух. «Это разумный повод прийти в конюшню», - рассуждает он, открывая дверь. «Разумный предлог, чтобы убедиться, что его новая помощница серьезно относится к своему наказанию и наслаждается им.»