Анна Бэнкс - Анна Бэнкс

С тех пор, как Ролан и Чат меня схватили, взошло три солнца и три луны, и, если бы великая река Нефари всё ещё не находилась справа от нас, я бы сказала, что мы заблудились. Мое лицо горит от солнечного ожога, который я, наверняка, заработала, а ноги так отекли, что выпирают из поношенных туфель. Я, спотыкаясь, иду за моими захватчиками и стараюсь не отставать. Они разговаривают и подкалывают друг друга в нескольких футах впереди и даже не позаботились меня связать. Каждую ночь Ролан спрашивает, убегу ли я, и каждую ночь я отвечаю, что слишком устала, чтобы делать что-либо ещё, кроме сна. Это, кажется, его успокаивает.

Я громко интересуюсь, сколько ещё до Аньяра, но никто из них не отвечает. Мы, наверняка, уже достаточно близко, чтобы Ролан позволил моему лицу зажить, а ногам отдохнуть. Кроме того, в этой потрепанной одежде я выгляжу ужасно.

Ролан торговец. Он равнодушен и всегда пользуется логикой. Конечно же, он увидит рассудительность в моих словах. Возможно, он не слышал моего вопроса, поэтому я обращаюсь к Чату.

- Чат, - каркаю я - Пожалуйста, остановись. Мне нужно облегчиться.

Чат и в самом деле останавливается, и кричит Ролану, который должен был слышать мои слова, но продолжает идти.

- Она говорит, что ей надо облегчиться. Опять.

Я стараюсь не улыбаться, когда слышу раздражение в его голосе. Это правда, я заставляю их часто останавливаться. Но я должна создавать при каждой возможности, если хочу сохранить силы.

- Ты же только что облегчалась, совсем недавно, - говорит, останавливаясь, Ролан.

Он кривит губы в уродливой усмешке.

- Ты нас задерживаешь. Возможно, это твой план?

- С тех пор прошло уже много времени, - возражаю я.

Я должна это знать, ведь я слежу за движением солнца, и, насколько могу судить, выделяю спекторий каждый час или около того. Если кто и хочет в Аньяр, то это я. Но я также не могу рисковать и выделять элемент ночью, во сне. При мысли о королевском младенце, который протек в своей постели, я почти краснею. Я научилась контролировать созидание спектория с тех пор, как мне исполнилось четыре. С тех пор я не терпела ни одной неудачи.

- Странно - говорит Чат, сжимая мой подбородок своей большой рукой, но не грубо. - Можно подумать, что она устала так же, как мы, но посмотри на нее. Радостная и бодра...

- Ну, - я вырываю подбородок из его пальцев. - Если бы тебе пришлось идти в моих тоненьких туфельках, ты бы так не думал.

Ролан обдумывает это и, внимательно меня осмотрев, говорит:

- Мы разобьём здесь лагерь. Мы как раз рядом с Аньяром.

Облегчение охватывает меня, как приятный бриз. Ролан смотрит на Чата.

- Я отнесу спекторий на базар и обменяю его на еду и приличную одежду для нее. Мы прервем наше путешествие здесь и отдохнем.

Чат указывает головой в мою сторону.

- Не могу представить, что за нее много заплатят, если она будет так одета. Хотя, эти глаза. Разве они не удивительные?

К моему удивлению Ролан соглашается.

- Это единственное, что в есть в ней удивительного. – Сказав это, он поворачивается к горизонту и уходит.

Я смотрю на Чата, прикрывая рукой глаза от солнца, которое стоит в зените.

- Мне нужно облегчиться - напоминаю я.

Он резко поворачивается ко мне спиной.

Как правило, мне позволяют уединится, пока я разговариваю. Как только я замолкаю, они оборачиваются, чтобы убедится, что я не убежала. Поэтому, пока рою ямку для спектория, я начинаю болтать о том, как это было - вырасти в Серубеле. Я рассказываю Чату легенду о Скалдингах, одну из его любимых историй о Змеях, и сообщаю о веревочных мостах и больших водопадах, которые вливаются в реку Нефари.

К моему облегчению, Чат никогда не спрашивает, почему мне требуется так много время. Дыра глубока, и я наполняю ее до краев спекторием, даже не пытаясь придать ему форму. Просто позволяю ему стекать с моих рук, и остыть в горячем песке пустыни. Я прикрываю его песком и быстро справляю нужду, чтобы никто не исследовал мокрое место. Хоть я и не думаю, что Чат от природы любопытен, но просто на случай, если он вдруг голоден и его разум проснётся, поэтому он начнёт задавать вопросы.

Когда я заканчиваю, он предлагает мне трапезу, которая состоит из кактуса, очищенного от колючек, нескольких кусков сушеной рыбы, и каких-то ягод. Ягоды у меня уже возникало искушение съесть раньше, но я была не уверена, ядовиты они или нет. Было бы хорошо, если бы я знала это заранее, думаю я, в то время как вкус ягод вызывает у меня восторг. Я, с бурчащим желудком, проходила мимо всех этих источников пищи. Если бы меня не поймали, я бы не выжила.